Глава КГА Петербурга Владимир Григорьев о работе, законе и градпланах

Владимир Анатольевич, законодательство в градостроительной сфере по инициативе федерального центра с этого года очень сильно изменилось. Все ли понятно в этих изменениях самим региональным чиновникам?

— Понятно, что федеральный закон в основном меняется, исходя из общих критериев, применимых к нашей большой стране.

Основные изменения связаны с введением такого понятия, как территории комплексного устойчивого развития, мы их назвали КУРТ. Это прежде всего деятельность по разработке проектов планировки территорий одновременно с определением конкретных этапов и условий развития территорий на основе договора с городом. В принципе звучит очень цивилизованно. Так делается во всем мире. Однако Петербург не просто сопоставим с принятыми изменениями. В нашем городе практически вся земля под застройку — частная собственность, что существенно затрудняет и замедляет проведение определенной градостроительной политики. Но собственность есть собственность, ее надо уважать.

Тем не менее город не может развиваться без своей градостроительной политики.

По данным КГА, в Петербурге, согласно утвержденным проектам планировки территорий (ППТ), предусмотрено строительство около 70 млн м2, а построено по ним менее 10 млн м2. Странная ситуация…

— Да, это проблема. При этом компании все продолжают и продолжают обращаться за согласованием новых ППТ. Ситуация, наверное, не становится драматичной только благодаря инерционности многих процессов в строительстве, а также здравому смыслу. В противном случае нас ожидал бы неминуемый коллапс в области транспортной и социальной инфраструктуры.

Сейчас строительный рынок — как ночное небо: какие–то мерцающие звезды — тут стройка зашевелилась, тут приостановилась, тут на несколько лет сроки ввода сдвинулись. Инвестор заявлял 100 тыс. м2, а остановился на 15 тыс. м2. Очевидно, что неправильно, когда застройщик только строит, продает жилье и извлекает из этого прибыль, а город должен один нести обязательства по строительству всей инфраструктуры. И вдобавок должен успевать создавать ее под заявленные планы застройщика (а эти планы постоянно меняются вне контроля города).

И как в этой ситуации быть городу?

— В таких условиях невозможно нормально планировать развитие, обеспечивать застройку дорогами, развязками, школами, садами, поликлиниками и т. д. И кого обеспечивать? Предполагаемых жителей по всем утвержденным ППТ или по каким–то выборочным? Городской бюджет не может все время адаптировать свои планы по развитию инфраструктуры под меняющиеся планы застройщиков. Пусть даже они и меняются условно объективно — по рыночным правилам.

Но инвесторы могут не потянуть инфраструктурную нагрузку в проектах КУРТ. Им ведь придется строить там не только школы и детские сады, но и все остальные социальные объекты…

— Что тут скажешь. Практически про все проекты, что приносят сегодня на согласование в комитет, застройщики говорят о низкой или критичной экономической состоятельности проекта. Но они при этом продолжают работать, и не один год подряд.

Конечно, хочется, чтобы бизнес себя чувствовал увереннее. Но совершенствованием градостроительного регулирования тоже надо заниматься. Без этого мы будем в состоянии полудикого перетягивания каната в условиях правовой неопределенности. Решить эту проблему как раз и призвана программа КУРТ. Это для нас как спасительная соломинка.

Мне кажется, в отношении застройки города общепринятым считается условно дачный принцип. Это моя дача! Я ее огорожу забором из своих собственных представлений, как должно быть. И буду за этим забором делать что хочу. Но ведь весь мир живет иначе. В том же Лондоне, если вы хотите что–то построить в центре города, в некоторых случаях отдадите 60–70% площадей под нужды мегаполиса. Таковы правила игры. И все работают и говорят: удобный для жизни город получается.

Существует ли в нашем городе практика анализа объектов социальной инфраструктуры? Такая карта, где есть данные о потребности в них и фактическом состоянии дел.

— Наш комитет на основании данных службы жилищной регистрации проанализировал все дома в городе — кто в них зарегистрирован, какого пола и возраста эти люди. В ближайшие дни оформим эти данные в виде "температурных карт" в сопоставлении с нормативами градостроительного проектирования.

Хотя, если честно, это новые полномочия КГА, так же как и анализ отнесения отдельных жилых домов к конкретным объектам начального и среднего образования. Но мы этим занимаемся, чтобы оценить возникающие противоречия.

Специальный вопрос. Если строить маленький домик на десяток–другой квартир в сложившейся застройке, так ли надо строить школу или делать инфраструктурные отчисления в бюджет, если, например, из районной администрации подтверждают письмом, что мест в соседней школе достаточно, и очевидно, что вокруг объектов социальной инфраструктуры достаточно?

— Знаете, мой дед любил присказку: "Сколько стоит дырка от бублика? Нисколько. Тогда дайте бублик с огромной дыркой!" Или вот такую: "Сколько стоит капелька чая? Нисколько? Тогда накапайте мне два стакана". Понимаете, наш комитет контролирует соблюдение нормативов в целом. А в нашем юридически изощренном обществе, если мы скажем: для маленьких домов можно не строить социалку, тут же встанет вопрос: что такое маленький проект? А когда будет установлен размер, например, до 5 тыс. м2 — тут же все разобьют свои дома на этапы по 5 тыс. м2 каждый, чтобы не требовалось — по закону! — строить инфраструктуру. У нас будут миллионы "квадратов" по 5 тыс. м2.

Пусть правила и закон для всех остаются правилами и законом для всех. Кроме того, город решает вопросы не только текущего состояния, он обязан учитывать развитие, перспективу, а по всем данным и показателям потребность в школьных местах имеется и будет только увеличиваться.

Будут ли учитывать как необходимый элемент комплексного развития территорий создание там новых рабочих мест?

— Нужно пробовать. Но пока все идеи создания многофункциональных кластеров в реальности приводят к тому, что там под разными видами пытаются сделать только жилье.

На каких территориях будет запущена программа КУРТ?

— Мы уже определили пять пилотных территорий. Две из них планируется задействовать в рамках городской инициативы. Это земли бывшей воинской части в Красносельском районе и бывшего золоотвала в Невском районе, около станции метро "Ладожская".

Также в качестве пилотных рассматриваются три территории от собственников. Это квартал во Фрунзенском районе (территория, ограниченная Боровой ул., Камчатской ул. и Лиговским пр.) и две территории Фонда РЖС — в Горской и в Пушкинском районе (между Киевским и Красносельским шоссе).

В случае с землями РЖС все ясно — это пустые территории. Никаких противоречий при их комплексном развитии возникнуть не должно. А с кварталом на Лиговке сложнее — там много правообладателей. С некоторыми из них сейчас ведутся переговоры. Попробуем отработать этот механизм.

Также переговоры по включению в программу КУРТ ведутся с компанией "Старт Девелопмент", которая занимается проектом города–спутника Южного в Пушкинском районе.

Но если кто–то из представителей бизнеса тоже хочет подключиться к этому процессу — милости просим на публичные слушания по правилам землепользования и застройки (ПЗЗ). До июля мы обязаны включить границы КУРТ в новые правила.

А какие "пряники" инвесторы получат за участие в этой программе? В чем ее преимущества?

— А в чем преимущества регулируемого перекрестка перед нерегулируемым? Это упрощенно. Для понимания проблемы нужно сделать шаг назад и задуматься о том, что такое деятельность застройщика в государстве и в обществе. Мы привыкли, что есть правила дорожного движения, и никому не кажется ущемлением свобод, что надо пропускать пешехода или машину со спецсигналом, что ехать надо только на зеленый свет. Мы привыкли к тому, что покупаем квартиру в многоквартирном доме и не устраиваем по ночам дискотеки, не жарим шашлыки на балконе. Это норма.

В рамках договоров на КУРТ и застройщик, и город должны определить конкретные обязательства сторон — обязанности и права, позволяющие прогнозировать, понимать, что произойдет в случае выполнения и невыполнения договоренностей.

Но у нас многие земли оказались приватизированы…

— Да. Поэтому наш рабочий вариант — КУРТ по инициативе правообладателя. На частную собственность никто не замахивается. Но давайте хотя бы ментально вернемся в ситуацию, когда добропорядочный застройщик спрашивает у города: чем могу помочь? И действует с властью сообща. Когда бизнес помнит, что он в городе, а не на своем огороде.

Нельзя забывать, что мы живем в социально ориентированном государстве. Есть нормативы градпроектирования, которые надо соблюдать, поскольку государство гарантирует своим жителям определенный набор социального обслуживания — от роддомов до кладбищ. И, если чего–то не хватает, люди предъявляют претензии не к застройщику, а к городу, государству.

Как город планирует развивать серый промышленный пояс?

— Начнем с его инвентаризации. Принято решение по разработке ППТ для всех территорий серого пояса силами НИПЦ генплана. Работа будет вестись поэтапно. Воздержимся от необоснованного огульного перевода промышленных территорий в жилые. Во всяком случае попробуем.

По закону ППТ должны быть сделаны в соответствии с ПЗЗ и не должны вступать в противоречие с генпланом. В этом есть определенная проблема. Я пока не могу сказать, что и как нужно изменить. С одной стороны, территориальное планирование идет от общего к частному. Это нормально.

Но с другой стороны, на уровне ППТ мы не можем принимать решения, отличные от требований ПЗЗ. Это может послужить сдерживающим фактором упорядоченного развития и скорого преобразования неэффективно использующихся промышленных территорий.

А когда будут внесены поправки в ПЗЗ?

— Дорожная карта согласована: в марте–апреле будут проведены публичные слушания по ПЗЗ, в мае — обработка данных, в июне рассчитываем на постановление правительства. В этих ПЗЗ мы постарались сохранить жесткое регулирование по предмету охраны в самом центре Петербурга. В центре города не будем нормировать парковки и зелень. А по мере удаления от центра будет переход на другие нормы регулирования. Идем по пути придания нормативам большей осмысленности и адекватности. Задача — исключить конфликтные ситуации, когда вопросы, которые очевидно сложно решить в прямом соответствии с нормами, приходится решать с помощью компромисса. Хотим меньше оставить таких узких мест для столкновения интересов бизнеса и власти.

Кстати, это одна из главных претензий строительного сообщества, высказывавшихся в прошлом году. Город старается идти навстречу предпринимателям. Того же ждем и от них.

Можно ли пользоваться сейчас градпланами, выданными в 2015–2016 годах?

— Во многих случаях в них приведена неактуальная информация. Дело в том, что градплан отражает текущую ситуацию. А раз старые регламенты отменены в охранных зонах, значит, требования градплана устарели. В Градкодексе написано, что при запросе разрешения на строительство проект должен соответствовать всем требованиям к размещению объекта, которые существуют на данный момент.

Сейчас регламенты действуют везде, кроме охранных зон, и ближайшие 5 месяцев их не будет. Не думаю, что в этих зонах следует выдавать разрешения на строительство. Но можно обращаться за согласованиями архитектурного облика объектов. Рассмотрим и дадим положительное заключение, если проект будет соответствовать позиции комитета и регламентам, которые комитет подготовил и отправил на согласование.

Когда узаконят Региональные нормативы градостроительного проектирования (РНГП)?

— Нормативы практически готовы к утверждению. Оставшиеся разногласия будут урегулированы в ближайшее время. Очень скоро.

Правовая дыра шириной в полгода

Правовая реальность для строителей Петербурга в 2017 году сильно изменилась. "ДП" выяснил, что думают предприниматели и чиновники Смольного о сложившейся ситуации.

Алексей Михайлов, заместитель председателя КГИОП:

Прошлый год был значительным в плане различных изменений в федеральном и местном законодательстве. И хотя мы в КГИОП полагаем, что мешок историко–культурных ограничений уже полон и вроде как ничего менять и не надо, гарантировать отсутствие таких изменений не можем.

Одно из самых существенных событий на федеральном уровне — это попытка законодательно урегулировать все, что связано с ЮНЕСКО. В частности, разрабатывается несколько идей о включении довольно больших территорий Петербурга в границы достопримечательных мест. В Москве считают, что необходимо присвоить компонентам и элементам объекта всемирного наследия определенный статус, соответствующий их значению. Мы полагаем, что в отношении Петербурга — специфического объекта — это не нужно, поскольку есть комплексные требования по сохранению исторической среды, прописанные в городском законе № 820–7. Да и просто невозможно.

К сожалению, федеральное законодательство не всегда позволяет в полной мере учесть особенности Петербурга как уникального градостроительного образования. И мы испытываем существенное давление.

Известно, что изменения в федеральном законе сформулированы зачастую с оглядкой совсем на другие объекты. Например, набор требований по историческому поселению писался, как нам кажется, для Гороховца. Но где Петербург, а где Гороховец, в котором 12 купеческих домов, три памятника и три улицы? Там, наверное, можно применять какие–то детальные требования. Но как переложить их на Петербург? Тем не менее мы пытаемся. Уже поправили упомянутый закон № 820–7. Причем довольно преемственно, доработав его положения в лучшую сторону. В том числе разработали поправки в режимы зон охраняемого ландшафта, где сейчас установлен полный запрет на строительство. Часть этих зон мы перевели в зоны регулируемой застройки, что снимет жесткие ограничения. Есть понимание, что мы будем и дальше корректировать этот закон. Но произойдет это не раньше 2020 года. А пока живем в нынешней юридической реальности.

Что касается объектов ЮНЕСКО, то, похоже, уже в этом году в их отношении будут изменения. Возможно, появится еще одно требование к застройщику при проведения крупных строительных работ, а именно оценка влияния этих работ на ценность охраняемого объекта. Соответствующие поправки в закон уже разработал Минкульт РФ. Эта оценка — довольно тяжелая процедура, потому что пока она ориентирована на требования международного законодательства, которое в этой части сильно отличается от российского. В нем многое оставлено на откуп экспертов — нет четких формулировок и норм. Надеемся, например, что Минкульт даст разъяснения, что считать крупномасштабным строительством и кто будет давать оценку его влияния на памятник. Потому что, если материалы будут отправлять для оценки в ЮНЕСКО, они там и пропадут.

В качестве примера приведу Кижи. Там сделали оценку влияния на историческую ценность комплекса замены ветхих бараков на новые дома. В ЮНЕСКО ничего менять не разрешили. И крик из Кижей, что жить людям в бараках невозможно, никто за границей не слышит.

У нас же нет задачи запретить все строительство в центре Петербурга. Мы тоже считаем, что сохранять без развития невозможно. Мертвый город просто разрушится. И мы сознательно сейчас не делаем оценку влияния строительных работ на ценность охраняемого объекта, вызывая гнев определенных федеральных органов. Мы ждем полноценного механизма в виде федерального закона. Появится — будем строго исполнять. И, судя по всему, в 2017 году механизм появится. Оценка должна проводиться, такова позиция Минкульта, и в министерстве ее не скрывают.

Владимир Горбунов, управляющий партнер Центра развития рынка недвижимости:

Чтобы правильно оценить происходящие изменения в градостроительном законодательстве, необходимо воспринимать их как часть реформы практически всего федерального законодательства. Оно меняется активно, если не сказать революционно.

В прошлом году были фактически одновременно приняты нормы, регламентирующие привлечение денег граждан в долевое строительство, и введена уголовная ответственность за нарушения в этой сфере. По сути, объединены в один законы о кадастре и о регистрации прав на недвижимость. Появились новые нормы в техническом регулировании строительства (в том числе в сметном нормировании), в деятельности СРО, в проведении госэкспертизы проектной документации.

Но самые существенные изменения для застройщиков — это изменение порядка подготовки документов планировки территории, новое определение разрешения на строительство, а также намеченное на середину года упразднение ст. 44 Градкодекса, которая регламентирует понятие градпланов. Также появились нормы, решающие вопрос самостроев и меняющие правила работы с объектами культурного наследия.

Перечислять можно долго. Но общее у всех этих изменений одно — желание федеральной власти обеспечить максимальную прозрачность деятельности на строительном рынке, внести в нее ясность.

А главный вывод — без глубокого знания всех новых требований законодательства, без досконального юридического, финансового, строительного планирования реализовать проекты теперь будет практически невозможно. Строители жилья теперь точно не смогут войти в проект по принципу "главное начать".

Григорий Филин, партнер юридической группы "Юст"

У многих строителей возникает вопрос: можно ли сейчас обращаться в КГИОП за согласованием архитектурного облика объектов, которые планируют строить в городе? Мой ответ — да. Обращаться может или сам застройщик, или орган, выдающий разрешение на строительство. В этом смысле заключение КГИОП не является самоценным, но оно необходимо для дальнейшего получения разрешения на строительство.

Вы спросите, какими могут быть основания для отказа в выдаче разрешения на строительство, которые привязаны к проблематике исторического поселения? В законе не сказано, что разрешение на строительство выдается при условии получения положительного заключения КГИОП. Там сказано, что оно не может выдаваться, если есть отрицательное заключение комитета. И между этими позициями целая пропасть.

Если в установленные сроки от комитета не будет ответа или ответ будет сводиться к тому, что комитет не может рассмотреть вопрос по существу до устранения пробелов в законодательстве, у службы Госстройнадзора, которая выдает разрешение на строительство, не будет прямых оснований для отказа в его выдаче.

Полагаю, что системное применение этих норм позволит на практике снять напряжение, которое создает сам закон.

А в случае, если недостает регулирования на федеральном уровне, в игру вступят суды. К слову, российский арбитраж славится своей креативностью в подходах к трактовкам. Так что многое будет зависеть от того, как будет складываться правоприменительная практика во власти и в судах.

Светлана Иванова, руководитель группы компаний IVAPER:

Сама идея вовлечения серого пояса в деловой оборот исключительно важна и востребована. Но меня, как любого представителя бизнеса, расположенного внутри серого пояса, волнует отсутствие понятного механизма и сроков его освоения.

В какой форме будет переходить собственность? Только ли через выкуп земли? Возможно ли владельцам промышленных территорий самим принимать участие в их развитии, сохраняя при этом собственность? И как будет решаться вопрос грузового трафика к предприятиям, которые останутся на месте?

Уже сейчас есть ограничения транспортных потоков в сером поясе. Например, территория, где находится наше предприятие, еще не включена в план реновации, но проезд грузового транспорта к ней уже запрещен. И если на собственный автотранспорт мы получаем пропуска, то наши клиенты и поставщики из других регионов сталкиваются с определенными сложностями. Мы понимаем необходимость освоения промышленных территорий города. Поэтому заблаговременно начали подготовку к переносу нашего предприятия на другое место. Но где гарантии, что в перспективе город не включит в программу реновации и нашу новую площадку? Эта неопределенность затрудняет планирование инвестиций и развития. Особенно сейчас, когда экономическая ситуация еще не выправилась.

Ольга Морозова , генеральный директор ООО «Градостроительные решения»:

Все, что появляется в виде новых законов и регламентов, всегда накладывает отпечаток на проекты планируемые и, что гораздо ужаснее, реализуемые.

Самое грустное то, что исполнительные органы власти будто не знают о существовании друг друга и о нормотворчестве, которое каждый из них осуществляет.

КГИОП принял поправки к закону "О границах зон охраны…". А КГА за 5 месяцев не смог разработать регламенты, включающие эти поправки, и провести слушания. Поэтому образовалась нормативно–правовая дыра шириной в полгода.

До июня в Петербурге невозможно будет получить нормальный градостроительный план, утвердить ППТ, получить разрешение на строительство. Такие "каникулы" предоставлены нам комитетами.

А позже появятся границы исторических поселений и территорий под охраной ЮНЭСКО. И возможно, "каникулы" повторятся, если не провести работу над ошибками. Так что готовьтесь к огромному числу отказов. А это трудо–часы сотрудников, которые эти отказы будут писать.

На мой взгляд, в городе должен быть план подготовки регламентов, который должен увязывать все исполнительные органы государственной власти. Вести этот план и мониторить реализацию, по моему мнению, должен проектный офис администрации губернатора Петербурга. Вот тогда можно будет говорить о планировании, инвестициях и проектах, которые доживают до ввода с показателями, запланированными на начальном этапе.

Артем Рыжиков, генеральный директор ООО «Центр строительного аудита и сопровождения:

Достаточно важные изменения, на мой взгляд, произошли в Градостроительном кодексе. В частности, из перечня документов по планировке территории исключен градостроительный план. Остаются только проект планировки территории и проект ее межевания. Градплан теперь будет представлять собой не отдельный документ, а некий реестр сведений о земельном участке, которые необходимо будет запрашивать у органов местного самоуправления.

Не менее значимы для бизнеса и корректировки в закон № 820–7 о границах зон охраны объектов культурного наследия. Поправки к закону уже вступили в силу, но петербургские застройщики, чьи объекты находятся в указанных зонах, ожидают, когда будут разработаны соответствующие регламенты, чтобы приступить к реализации своих планов.

А к идее дать новую жизнь серому поясу Петербурга я отношусь положительно. Это важно, учитывая и дефицит участков под комплексную застройку, и нынешнее состояние этих территорий, давно переставших быть городскими окраинами.

Но пока у застройщиков и девелоперов нет утвержденной "дорожной карты" — понимания, что можно будет строить на том или ином участке. Надеюсь, что предложенные проекты планировки территорий будут востребованы и экономически оправданны. Но как реально будет развиваться серый пояс, покажет время.

Леван Харазов, генеральный директор «БКН–Девелопмент»:

Самым серьезным для бизнеса я считаю сам факт постоянно изменяющихся законов, правил и нормативов. Бизнесу необходимы четкие правила на срок как минимум 10 лет. Но наше славное юридическое сообщество радует нас новинками каждые полгода. Увы!

Что касается федеральной инициативы с КУРТ, то она очень напоминает идею возрождения существовавших в начале 2000–х годов агентств по развитию территории. Но уже на новом витке истории.

Раньше компании работали с точечной застройкой, как правило, на сформированной территории, с существующими дорогами, социальной и инженерной инфраструктурой. Но крупные проекты редевелопмента и комплексного развития территорий показали, что власти не могут обеспечить их социальной инфраструктурой за счет бюджета. В результате появилось организованное властью добровольно–принудительное соглашение с застройщиками по строительству объектов такой инфраструктуры. А КУРТ закрепит законодательно те отношения, которые до сих пор были между бизнесом и властью в рамках доброй воли сторон.

Виктория Цытрина, директор по правовым вопросам ГК «Эталон»:

Строительный рынок подходит к ситуации, когда строительство в зонах охраны будет запрещено, поскольку невозможно получить градостроительную документацию. В Смольном говорят, что такая ситуация продлится не более 6 месяцев. Но мы думаем, что срок может увеличиться. Что касается вовлечения бизнеса в освоение серого пояса с учетом разработанных проектов планировки территории, то это спорный шаг. На этих землях много обременений. Так что большого интереса у девелоперов или инвесторов они не вызовут.

Леонид Фельдман, генеральный директор ООО «ИТР»:

Я всеми руками за то, чтобы серый промышленный пояс активно развивался. Отрадно, что власти города об этом думают и уже предпринимают конкретные шаги по разработке концепций развития таких районов. Пока открытый вопрос — что там должно быть. Ясно, что застройка должна быть многофункциональная, а не только жилищная. И нужно придумать схемы, чтобы такие проекты были интересны для бизнеса. Это непросто. Но без этого огромные территории в городской черте так и будут простаивать, уродуя облик города и принося значительно меньшие доходы своим собственникам, чем могли бы.

Светлана Шлюнько, юрист фирмы Dentons:

В начале января в результате изменений в законодательстве границы зон охраны были значительно расширены и распространены не только на исторический центр Петербурга. Причем закон уже установил основные требования к строительству в зонах охраны, а градрегламенты с подробным описанием требований к застройщикам только планируют принять, изменив ПЗЗ. Это случится к июню. А пока девелопмент земельных участков в зонах охраны фактически остановлен.

Инвесторы получают "пустые" градостроительные планы, на основании которых невозможно получить разрешение на строительство. В такой ситуации не спасет даже утвержденный проект планировки территории или градплан, выданный до вступления в силу изменений закона.

Александр Завьялов, собственник холдинга AAG:

За время моей работы в градостроительстве, а именно с 2001 года, я не помню периодов затишья, в которые бы удавалось хоть сколько-нибудь долго и стабильно работать в рамках ясного и прозрачного законодательства. В последнее время резонансным для рынка стало не столько появление конкретных законодательных инициатив, а сам подход формирования условий игры. Сначала меняется генплан, через полгода — правила землепользования и застройки, затем — 820-й закон, который вновь аннулирует зону регулирования застройки. Еще через полгода появятся уточнения в ПЗЗ.

Что касается "серого пояса", то, по моему мнению, владельцы активов на таких территориях и девелоперы, желающие их преобразовать, между собой всегда смогут договориться. Ведь намерение реализовать проект обусловлено спросом на конкретный участок земли и тактикой самого девелопера. Инициатива власти в этом вопросе вторична.

Ольга Михальченко, директор по развитию «ЛСР. Недвижимость — Северо-Запад»:

Мы, безусловно, очень ожидали от федералов поправок в Налоговый кодекс, в ФЗ–214, а также в Градкодекс. А на уровне субъекта — принятия ПЗЗ, где самый важный момент — оставшиеся в силе до 2018 года ранее утвержденные ППТ. Но при этом не приняты регламенты зон разрешенной застройки и региональные нормативы градостроительного проектирования, которые определят основу граддеятельности на следующие несколько лет. По перспективам серого пояса скажу следующее. Несомненно, для девелоперов это привлекательные территории, прежде всего с учетом их расположения в историческом центре Петербурга. При этом территория серого пояса является социально неблагополучной, имеет неразвитую и устаревшую инфраструктуру. Но городу не осилить в одиночку весь спектр задач по развитию серого пояса. А девелоперам не обойтись без помощи городских властей в освобождении и развитии этих зон.

Партнер круглого стола: