В мае 2018 года газета "Деловой Петербург" отметит свое 25-летие. Редакция решила еженедельно рассказывать о самых интересных событиях, случившихся в городе в те далекие годы, когда Петербург только начинал обретать черты известного нам сегодня мегаполиса и центра деловой жизни. Многие имена и названия компаний, отметившихся на страницах нашей газеты в 1990-х годах, хорошо знакомы и сейчас. Причем не только таким же ветеранам делового Петербурга, как мы, но и новому поколению бизнесменов.
1994 год
Ирина Яковлева, супруга на тот момент первого вице-мэра Петербурга, получила из федерального бюджета $2,4 млн на организацию собрания совета управляющих Европейского банка реконструкции и развития. По масштабам тех лет это было сопоставимо с ПМЭФ в его лучшие времена: среди участников — министры финансов и главы центральных банков европейских стран.
Общий бюджет мероприятия составил $5,4 млн, и по тем временам оно стало одним из самых громких событий деловой жизни города. Специальный тендер на обеспечение организационной части собрания ЕБРР выиграло АОЗТ Business Prosperity International, созданное лишь за несколько месяцев до мероприятия. Гендиректором компании был Иван Арцишевский, сейчас признанный эксперт по вопросам этикета. Ирина Яковлева числилась президентом и рассказывала, как и где гости — а их было более 4 тыс. человек, включая 70 VIP — жили, ели и как их охраняли. В "Швабском домике" прошел закрытый ужин для управляющих ЕБРР, а в "Манеже" накрывали столы на 2 тыс. гостей с бюджетом $23 на персону. Безопасностью занималось Управление охраны при президенте РФ. Как отмечается в статье, бывшее Девятое управление КГБ. И забавная по сегодняшним временам ремарка в статье: "Кроме того, VIP приехали с личной security".
Интересно, что специально для мероприятия мэрия Петербурга выделила $1 млн для покупки 76 люксовых Volvo 940. Авторы статьи в "ДП" робко предполагают, что после мероприятия на этих машинах должны ездить чиновники Смольного. Но даже по тем временам 76 чиновников, разъезжающих на едва ли не самых престижных (в те годы) бизнес-лимузинах, — это было бы перебором. Тем не менее в 1997 году глава КУГИ Петербурга Михаил Маневич был убил именно в Volvo 940.
Кроме того, на этой неделе в 1994 году "ДП" писал, что в Думе сорвалась ожидаемая атака КПРФ и ЛДРП на вице-премьера Анатолия Чубайса и его программу приватизации. Поскольку оппозиционно настроенные депутаты покинули заседание, на дебаты остались лишь те, кто мог что-то сказать по существу, и у корреспондента "ДП" сложилось ощущение, что "российская приватизация — сугубо внутрипетербургское мероприятие". Назывались известные всему городу тогда имена: Анатолий Чубайс, Альфред Кох, Григорий Томчин, Анатолий Марычев и Юрий Севенард.
В те же дни в городе появился "первый муниципальный банк" — так называли АО "Санкт-Петербургский банк реконструкции и развития". Он должен был обслуживать городской бюджет и инвестировать в городское хозяйство и промышленность. Учредители — мэрия (35%), а также городские предприятия: "Водоканал", "Морской порт", "Городская телефонная сеть" и другие. Однако, несмотря на внесенные в уставный капитал 6,9 млрд рублей (около $4 млн), этот банк так и не "выстрелил", не сумев занять важное место в финансовой системе города. Спустя 13 лет, в 2007 году, ЦБ отозвал у банка лицензию, как поговаривают, за обналичку.
20 апреля 1994 года в Петербурге закончилась масштабная реконструкция терминала Пулково-2. Уже тогда говорилось, что аэропорт исчерпал свою пропускную способность и надо строить новый. Более того, немецкие фирмы при поддержке Европейского сообщества проектировали Пулково-3. Стоимость только проекта составила 350 тыс. уже забытых сегодня ЭКЮ (European Currency Unit). Именно так тогда назывался прообраз будущего евро, на которые ЭКЮ были обменяны в 1999 году по курсу 1:1.
Тогда же КГА Петербурга принял проект башни "Петр Великий". Она должна была стать первым небоскребом города — 152 м высотой и 47 тыс. м2 полезной площади, из которых 38 тыс. м2 отводились под офисы. К сожалению или к счастью, небоскреб в виде готического собора стоимостью $120 млн так и не появился на Васильевском острове.
Из крупных тем, которые обсуждались на той неделе, — обзор рынка торговли по каталогам и рынка детских игрушек.
А главной темой номера 20-27 апреля стал запуск петербургским Институтом радиовещательного приема и акустики производства Hi-Fi-систем, как предполагалось, в сотрудничестве с японской Sony. Планировалось, что ИРПА будет заниматься отверточной сборкой музыкальных центров, комплектуемых колонками собственного производства. Примерно тем же — сборкой японских деталей в музыкальные центры (двухкассетные магнитофоны с радиоприемником и CD-проигрывателями) — занимался в те годы и радиоэлектронный завод "Компонент" — часть НПО "Авангард". По тем временам музыкальные центры были одним из атрибутов роскоши — те, что выпускал "Компонент", стоили по $450 каждый.
Для сравнения: в том же номере "ДП" опубликованы объявления о вакансиях главных бухгалтеров. При профильном высшем образовании, опыте работы от 2 лет, с пониманием специфики транспортного предприятия и знании валютного счета, а также с английским языком на среднем уровне можно было ожидать зарплату на уровне 300-400 тыс. рублей, то есть чуть больше $200 в месяц.
Но, как и музыкальные центры, сейчас и ИРПА, и "Компонент" стали частью истории городской промышленности. Институт, владеющий элитной недвижимостью на Каменном острове, заинтересовал девелоперские структуры АФК "Система", и постепенно его деятельность сошла на нет. В здании "Компонента" на Бестужевской улице сейчас крупный бизнес-центр, а завод "Авангард" с 1998 года возглавляет Валерий Шубарев — отец одного из основателей SetlGroup. На части земель "Авангарда" "СетлСити" построил крупный одноименный жилой комплекс, тем не менее само предприятие продолжает выпускать профильную продукцию.
1995 год
К апрелю 1995 года крупнейший пакет акций ЛОМО (20%) консолидировали структуры ОНЭКСИМ банка. Илья Клебанов, который тогда был генеральным директором завода, рассказал, что московские финансисты сразу начали инвестировать в ЛОМО, купив за рубежом несколько лицензий на производство оптических приборов. В общей сложности речь шла о $30 млн. "ДП" рассказывал, что до ОНЭКСИМа в числе крупнейших собственников ЛОМО значились "МММ-инвест" и "Чара-Холдинг". Правда, акции завода были сильно распылены, и пакеты этих известных на всю страну "инвесторов" были далеки от контрольных. Уже тогда руководство ЛОМО значительную долю дохода получало не от производства, а от сдачи недвижимости в аренду. Всего у завода в активах было более 1000 га на главной площадке и на нескольких участках по всему городу.
После 1995 года в числе владельцев крупных пакетов акций ЛОМО успели отметиться многие предприятия и бизнесмены. По последней информации, более чем 20%-ный пакет консолидировал петербургский предприниматель Василий Ильичев.
При этом управляющие заводом, несмотря на постоянную смену ключевых акционеров, не менялись. Уже в середине 2010-х официально стало известно, что крупным пакетом предприятия владеет семья Ильи Клебанова. Видимо, именно он и обеспечивал преемственность руководства ЛОМО.
В 1995 году начала раскручиваться большая игра вокруг российского лесопромышленного комплекса, которая стала, пожалуй, самым ярким примером "дикого капитализма" по-русски. Именно в апреле 1995-го развернулась (пока позиционная) борьба за один из флагманов индустрии — Выборгский ЦБК. Он не был особо крупным, но в конце 1980-х в его модернизацию было вложено $450 млн из бюджета СССР, что позволило выпускать наиболее дорогие продукты: беленую целлюлозу, офсет и другие товары с высокой добавленной стоимостью, которые пользовались стабильным спросом за рубежом. А значит, обеспечивали предприятию стабильный приток валютной выручки.
"ДП" 14 апреля написал о том, что за выставленный на торги 20,7%-ный госпакет намерена бороться московская фирма "Эллис Лак", которая к тому времени контролировала Архангельский и Котласский ЦБК. У нее уже был блокирующий пакет в Выборгском ЦБК, и гендиректор Сергей Федоров рассказывал корреспонденту "ДП" о больших планах по развитию комбината.
Но, как мы уже сейчас знаем, история пошла совсем по другому пути. В числе лиц, заинтересованных в контроле над ЦБК, оказались и Борис Йордан, и братья Рубинович, и Александр Сабадаш, и многие другие теперь уже ветераны боев за российский ЛПК. Силовая схема захвата Выборгского ЦБК повторялась позже на многих других предприятиях. По итогам многочисленных конфликтов одним из лидеров отрасли, контролирующих ключевые предприятия, стала петербургская группа "Илим Палп" во главе с Захаром Смушкиным и братьями Зингаревич. Кстати, юристом в этой компании какое-то время работал и будущий президент РФ Дмитрий Медведев.
Из других интересных новостей "ДП" на этой неделе в 1995 году — рассказ о том, как Санкт-Петербургская валютная биржа (СПВБ) готовится к торговле государственными краткосрочными облигациями — ГКО. С того времени торговать ими было разрешено не только московским, но и петербургским дилерам.
Чем закончилась история с этим финансовым инструментом — хорошо известно. В 1998-м дефолт по ним стал одной из главных причин масштабного финансового кризиса в России, который сильно изменил рельеф отечественного бизнеса.
Техническую сторону работы по переносу торговли ГКО в Петербург обеспечивал замглавы СПВБ Михаил Осеевский, который позже станет одной из ключевых фигур в администрации губернатора Валентины Матвиенко. Затем он перешел на федеральный уровень: сперва стал замминистра экономического развития РФ, затем перешел на работу в ВТБ, а сейчас возглавляет "Ростелеком".
Еще одной приметой времени стал бешеный рост цен на коммерческую недвижимость. Причем, разумеется, не в рублях, которые тогда дешевели на глазах и не могли использоваться в качестве адекватного инструмента для более-менее долгосрочных контрактов. В апреле 2015 года "ДП" подвела итоги двухлетнего наблюдения за ценами на офисы (о ценах на коммерческую недвижимость говорилось еще в самом первом выпуске "ДП" в 1993-м).
Стремительно укрепляющемуся классу бизнесменов требовались качественные помещения, и если в1993 году арендовать офисы можно было по $28-80 за 1 м2 в год, то к апрелю 2015 года "ДП" фиксирует уже вилку $200-500 за 1 м2 в год. Редакция отмечает, что эта стоимость "ниже, чем в Москве или Лондоне, но выше, чем, например, в Мадриде, Брюсселе и Амстердаме". За пределами этой цены стояли офисы на Невском, ситуация там была особая. В целом же эксперты "ДП" отмечали, что за 2 года рынок более-менее насытился, устоялись юридические условия сделок, а состояние дел постепенно переходило от рынка продавца к рынку покупателя. То есть арендаторы уже могли выбирать, требовать лучших условий и торговаться.
Кроме деловых новостей "ДП" в апреле 1995 года опубликовал интервью с Никитой Михалковым, только что получившим "Оскар" за "Утомленных солнцем", и Эдитой Пьехой, которая обещала представить общественности свои новые духи и нового мужа — Владимира Полякова, аналитика из аппарата президента РФ.
1996 год
В апреле 1996 года власти Ленобласти задумались над тем, чтобы отобрать у Ильи Баскина, идеолога строительства порта в Усть-Луге, права на этот проект и передать более расторопным строителям.
Илья Баскин был типичным представителем своей эпохи, сколотившим состояние на производстве детской одежды (на деньги американских инвесторов), торговле недвижимостью и банковских операциях. Деятельный и активный предприниматель вел переговоры о строительстве порта в Усть-Луге с бизнесменами из Турции, Великобритании, Швеции и Бразилии. Но выходило плохо.
К тому времени, как против Ильи Баскина ополчился губернатор Ленобласти Александр Беляков, проект оказался в центре скандалов: задержка зарплат рабочим, увольнение профсоюзных лидеров, невыплаты подрядчикам, протесты зеленых. Да и похвастаться реально построенными за 4 года портовыми объектами Илья Баскин не мог. Попытки строить порт за счет "народных денег", привлекая целевые вклады в специально созданный Порт-банк, не увенчались успехом. Иностранные инвесторы не соглашались брать на себя риски.
Как мы сейчас знаем, деньги на Усть-Лугу надо было искать внутри страны. И перед тем, как потерять свой проект, Илья Баскин, похоже, нащупал этот путь. Госкомпания "Росуголь" объявила о планах по строительству за $79,5 млн своего терминала. И в итоге стала первым резидентом усть-лужской портовой зоны. Но славу строителя порта было суждено получить уже не Баскину. Пришедший ему на смену Валерий Израйлит сумел привлечь внимание к проекту РЖД, это было принципиально, ведь без серьезных железнодорожных подходов говорить о действительно крупном порте бессмысленно. А затем подтянулись и инвесторы портовых терминалов: нефтяники, химики, производители зерна и операторы контейнерных грузов. Сейчас Усть-Луга действительно стала одним из крупнейших портов страны, правда, Валерий Израйлит оказался под следствием. Но это уже совсем другая история.
Крупнейшая петербургская фабрика одежда "Первомайская заря" в апреле 1996 года передала контрольный пакет акций шведской компании Kurt Kellerman. Позже на базе фабрики возникнет холдинг "Мэлон Фэшн Груп", несмотря на все трудности и кризисы доказавший свое право на место под солнцем моды. Михаил Уржумцев, который в далеком 1993 году пришел на фабрику специалистом службы ВЭД по работе с таможней, до сих пор сохранил управление над компанией на посту президента и гендиректора "Мэлон Фэшн Груп", хотя она все так же контролируется шведским капиталом.
В апреле 1996 года сотовый оператор "Северо-Западный GSM" (сейчас компания работает под брендом "МегаФон") объявил о масштабной программе развития. За год число базовых станций в городе планировалось удвоить до 74, а также начать покрытие Выборгского и Московского шоссе до границ Ленобласти. Тогда же была презентована модная новинка — цифровой формат связи позволял запустить услугу коротких текстовых сообщений (термин sms тогда не был распространен). Если кто уже забыл, максимальная длина сообщений тогда составляла 160 символов. И руководство Северо-Западного GSM осторожно говорило, что эта услуга может составить конкуренцию многочисленным тогда операторам пейджинговой связи.
Возможность обмениваться sms была существенным преимуществом перед конкурентами, работающими в аналоговом стандарте, в первую очередь перед "Дельтой Телеком". При этом в статье "ДП" отмечается, что в те времена звонки с одного аппарата GSM на другой составляли всего 5-10% от всех разговоров. В основном люди с мобильниками звонили тогда на обычные городские телефоны.
Хорошо знакомая сегодняшним предпринимателям проблема при общении с пожарным ведомством существовала и в 1996 году. И идеи, как остановить поток претензий, во многом не новы. В апреле 1996-го "ДП" рассказывает, как казино "Конти" (контролировалось предпринимателем Михаилом Мирилашвили) после многолетней борьбы с пожарными и постоянными придирками наконец нашло способ положить этому конец. Казино просто заказало у Высшей пожарной службы МВД РФ программу соблюдения пожарной безопасности, заплатило за нее 25 млн рублей и надолго избавилось от претензий. По нынешним временам это было очень недорого — всего около $5000. Рекомендации немного удивили предпринимателей, но в целом позволили сэкономить уйму денег. Например, многие годы пожарные требовали снести деревянную будку на автостоянке перед "Конти", однако в разработанной ими же программе позволялось оставить будку, лишь выкрасив ее пожароупорной краской.
В то время Смольный активно ищет пути решения проблемы неплатежей в городской экономике. Вызвана она во многом отсутствием денег в бюджете и невозможностью расплатиться за городские заказы. В качестве одной из мер комитет экономики и финансов (КЭФ), который возглавлял Алексей Кудрин, в первом квартале 1996 года массово выпускает трехмесячные вексели, которыми и расплачивается с подрядчиками и бюджетными организациями. За три первых месяца выпущено векселей на 200 млрд рублей — около $40 млн.
Главным пропагандистом этой системы расчетов выступал Сергей Вязалов, в те годы первый зампред КЭФ. После работы в КЭФ его карьера пошла в гору. Он стал гендиректором "Ленэнерго", потом перешел работать советником Анатолия Чубайса в РАО "ЕЭС России". После этого возглавил "Гознак", потом стал первым замминистра финансов РФ. Затем в 2011 году вернулся в Петербург на пост "экономического" вице-губернатора. В 2014 году он вновь покинул Петербург, чтобы занять должность генерального директора МИД РФ — главного человека по хозяйственным вопросам и строительству во внешнеполитическом ведомстве Сергея Лаврова.
1997 год
В апреле 1997 года развернулась борьба за один из самых заметных торговых центров тех лет — Дом мод на Каменноостровском проспекте. Его возглавляла Светлана Степанова, человек старой закалки, которая руководила магазином-ателье с советских времен. Ей все новомодные штучки с акциями, векселями, депозитами и вот этим всем были, похоже, не очень понятны. Поэтому, когда известные в городе брокеры из Регионального фондового дома начали скупать акции Дома мод и консолидировали контрольный пакет АОЗТ, Светлана Степанова не впечатлилась.
Попытки брокеров потребовать внеочередного собрания акционеров и смены руководства натолкнулись на простой и невежливый отказ. На требование предоставить финансовые документы, на что имели право акционеры, Светлана Степанова вызвала силовое подкрепление и выставила брокеров на улицу. Обвинения в нарушении закона об АО она также не восприняла близко к сердцу. В итоге все стороны конфликта пошли на принцип, Дом мод оказался осажден сперва охранными предприятиями, а потом подтянулись и вооруженные автоматами милиционеры. Потом здание попытались штурмовать налоговые полицейские (тогда у налоговой были свои вооруженные формирования). На стороне старого советского руководства магазина выступил в те дни лишь Олег Коломийченко, глава местного управления антимонопольного ведомства. Он считал, что брокеры не имели права собирать контрольный пакет предприятия без согласования с ним.
Что же касается этих самых брокеров, то это были одни из самых интересных людей того времени. Александр Аумаутов из Регионального фондового дома успел к 1996 году отметиться рядом крупных проектов в торговле и финансах. Так, он основал одну из первых в городе продуктовых торговых сетей — "ОГГО" с 25 магазинами. Она появилась на базе старых советских продмагов, активно приватизировавшихся в те годы.
К сожалению, у сети почти не было оборотных средств. Так что сперва компания выпустила вексели под сравнительно небольшой на тот момент процент — 140% годовых. Эти операции принесли компании 6,7 млрд рублей, что даже по тем временам было колоссальной суммой. В качестве развития этого проекта ОГГО стала выпускать уже не привязанные к торговым проектам автомобильные опционы. По сути, компания торговала "вазами", но с отсрочкой платежа. При сроке поставки 6 месяцев после оплаты скидка от рыночной цены составляла 47%. Таких опционов было продано компанией на $5 млн.
Особо примечательной была схема, по которой ОГГО получал машины с АвтоВАЗа. Брокеры скупали долговые обязательства Ленинградской АЭС, по которым атомщики расплачивались с предпринимателями электроэнергией. Эту электроэнергию по непонятной с высоты 2017 года схеме ОГГО продавала АвтоВАЗу, получая взамен не деньги, а машины. Сейчас в реальность такой схемы поверить трудно, но именно так ее описывали СМИ тех лет.
Менее захватывающим, но куда более значимым для региона в апреле 1997 года стало объявление о намерениях Phillip Morris построить в Ломоносовском районе табачную фабрику полного цикла за $300 млн. К тому времени Phillip Morris уже вложил около $50 млн в небольшую табачную фабрику в Петербурге, но она занималась лишь производством сигарет из привозного подготовленного табака. Новый же проект подразумевал первичную переработку, нарезку, подсушку, ароматизацию и все остальные этапы производства. Заявленный объем инвестиций по тем временам был просто астрономической суммой. Примерно во столько же тогда оценивался, к примеру, весь доход областного бюджета на 1997 год — 1,7 трлн рублей. Так что приход Phillip Morris, а главное — реальный запуск завода спустя всего 2 года был колоссальным успехом администрации Сергея Густова. Можно сказать, примерно тогда на долгие годы определилось первенство Ленобласти перед Петербургом в деле привлечения крупных иностранных инвесторов, которое сошло на нет лишь в середине 2000-х годов.
В апреле 1997 года зафиксирован очередной этап затяжного конфликта банковского сообщества Петербурга с новым губернатором Владимиром Яковлевым. Одним из его первых решений было создание в городе единой казначейской системы вместо прежнего порядка, при котором все комитеты и ведомства держали счета в различных коммерческих банках. В принципе здравая мысль, но Владимир Яковлев распорядился открыть единые счета казначества в одном банке — Балтонэксимбанке (сейчас известен как Балтинвестбанк) Юрия Рыдника, выходца из структуры "Союзконтракта" и петербургского партнера Владимира Потанина.
Такое положение дел вызвало возмущение семи крупнейших банков города, которых новый губернатор отсекал от бюджетных потоков. Ассоциация коммерческих банков Санкт-Петербурга под руководством Владимира Джиковича провела энергичную кампанию, итогом которой стало решение перевести казначейский счет в местное подразделение ЦБ РФ. ЦБ или не ЦБ — было, видимо, не так важно. Главным для петербургских банкиров было не допустить сосредоточения всех бюджетных потоков в одном банке с московскими учредителями.
Однако апрельское достижение Владимира Джиковича осталось лишь временной мерой. Сломить настрой Владимира Яковлева передать бюджетные потоки в Балтонэксимбанк, который вскоре возглавил Сергей Бажанов (сейчас глава Международного банка Санкт-Петербург), оказалось не так просто, и он на многие годы все же стал опорным банком Смольного.
