Почему господдержка вредит бизнесу

Автор — директор программы "Экономическая политика" Московского центра Карнеги

Мы много слышим о различных программах господдержки бизнеса. Государство уверяет, что помогает и малому бизнесу, и избранным крупным компаниям, и отдельным отраслям, и в целом, например экспортерам. Но помощь в основном состоит в адресном предоставлении денежных средств. Парадокс в том, что государство, испытывающее сегодня потребность в деньгах, предлагает бизнесу, у которого избыток денег, финансовую поддержку.

Эффективный бизнес, будь в России сегодня благоприятные нефинансовые условия, легко нашел бы деньги и без государства — у банков, инвесторов, иностранцев. Банкиры сегодня говорят, что деньги у них есть, но их некому дать — не потому, что у нас нет хороших предприятий, а потому, что они поставлены в условия, когда они не могут отвечать за результат своей деятельности. А неэффективный бизнес, сегодня активно питающийся госпрограммами, стране не нужен в любом случае.

Суть программ поддержки могла бы состоять в создании условий, при которых частный сектор свои деньги будет использовать. Нужно снижать риски ведения бизнеса — за счет улучшения законодательства и системы правоприменения, открытия России для мировых рынков. Но снижение рисков не должно разрушать рыночные механизмы. Та же система страхования вкладов сегодня в России играет крайне опасную роль из–за попытки "отменить" рыночный механизм оценки вкладчиками рисков вложения в банки.

В результате банки, ведущие слишком рискованные операции или просто уводящие активы в пользу своих владельцев, не встречаются с оттоком вкладов — наоборот, привлеченные высокими процентами и чувствующие защиту Агентства по страхованию вкладов, люди несут деньги в те банки, которые готовы платить больше. В конечном итоге банки–мошенники и банки, ведущие рискованную политику, зарабатывают (и воруют) за счет средств других банков и государства, себестоимость операций "порядочных банков" растет, так как им приходится не только платить взносы в АСВ, но и конкурировать ставками с будущими банкротами — все это существенно снижает качество банковской системы.

Ситуация в банковской сфере усложняется и многолетней традицией прятать убытки и недостатки баланса — система надзора ЦБ с удовольствием проходит мимо проблем банков, если они минимально спрятаны. Большое количество кредитов в портфелях банков сегодня объективно являются невозвратными; для хотя бы частичного восстановления качества балансов банкам надо было бы распродать залоги по таким кредитам, однако признание кредитов "плохими" приведет к репрессивным мерам со стороны ЦБ, и банки "тащат" кредиты, финансируя безнадежных заемщиков еще и под выплату процентов, а объекты залога, которые зачастую уже и сам заемщик не эксплуатирует, постепенно теряют стоимость.

Так что, возможно, в обозримом будущем нас ждет не только сокращение числа российских банков до 100–200, но и масштабный банковский кризис, который государству предстоит заливать деньгами: совокупный капитал банков оценивается в 9 трлн рублей, и, возможно, на спасение банков придется отдать 4–5 трлн — это почти два годовых дефицита нашего федерального бюджета.