Итоговые военные потери СССР, наверное, не будут определены никогда. Если вы оцениваете число павших за Родину в интервале от 8 млн до 43 млн, здесь что–то сильно не так. Не будем уточнять, что именно.
Но официальная советская цифра боевых потерь — 20 млн, на самом деле находится довольно близко к истине. Особенно если вспомнить, откуда она взялась.
В марте 1946 года Сталин публично объявил, что СССР потерял в годы войны 7 млн человек. Генералиссимус не то чтобы врал — такая цифра фигурировала в итоговых докладах Главного управления формирований РККА, но с важной оговоркой: "…Учет потерь ведется в действующей армии совершенно неудовлетворительно… На персональном учете состоит в настоящее время не более трети действительного состава убитых".
А в 1956 году начальник центрального статистического управления СССР Владимир Старовский направил в ЦК КПСС секретную записку "особой важности", в которой рекомендовал озвучивать цифру военных потерь в следующей редакции: "…Советский Союз за период Великой Отечественной войны потерял в боях с захватчиками, в результате истребления населения оккупантами, а также от снижения рождаемости и увеличения смертности, особенно в оккупированных районах, свыше 20 млн человек…"
Накануне войны численность вооруженных сил СССР превысила 5,8 млн человек. Еще 29,5 млн были призваны в военные годы. В июне 1945 года была учреждена медаль "За победу над Германией", которой наградили не только участников боевых действий, но и весь личный состав армии, флота и войск НКВД. Медалей этих было выдано без малого 15 млн. Пять плюс тридцать минус пятнадцать… Это только в армии.
Кем были люди, своей кровью заплатившие за Победу? Здесь есть важное обстоятельство. Какие бы военные усилия ни прикладывало государство, в самом крайнем случае можно призвать в армию лишь каждого десятого. Воюющих солдат надо сытно кормить, удобно одевать, хорошо вооружать — и для этого вам также нужны профессиональные рабочие руки. Отправляя молодого мужчину на фронт, вы одновременно лишаете экономику пахаря, сапожника, рабочего — людей, без труда которых солдату будет нечего есть, нечего обувать и не из чего стрелять. Однако только в первые полгода войны было призвано свыше 16 млн человек, всего же под знамена Рабоче–крестьянской Красной армии был поставлен каждый шестой.
Но вот рабочих–то товарищ Сталин и не призывал! Согласно постановлению Комиссии по освобождению и отсрочкам от призыва по мобилизации от 26 июня 1941 года под председательством маршала Ворошилова, бронь получали руководители предприятий, инженеры, техники и рабочие начиная с третьего разряда. Помимо работников промышленности бронь предоставлялась работникам машинно–тракторных станций и служащим множества других организаций, руководивших колхозами.
В общей численности потенциальных призывников доля освобожденных от призыва в городах составляла 28%. В Москве численность забронированных достигала 45% от общего числа военнообязанных.
Тем не менее в 1941 году в армию были направлены примерно две трети мужчин призывного возраста. И вот тут дефицит людских ресурсов породил множество конфликтов между производственными и военными руководителями. Постановление Госкомитета обороны № 903сс от 17 ноября 1941 года угрожало расстрелом за "невыполнение заданий ГКО" по производству вооружений.
Директора предприятий категорически выступили против призыва в армию своих работников. В результате в городах было мобилизовано 50% мужчин, а в деревнях, где не было брони военнообязанных, призвали свыше 75%. В целом же в сельской местности доля официально забронированных мужчин не превышала 5%.
Фактически основным человеческим ресурсом для фронта оказалось крестьянство, пополнившее маршевые роты, и городская молодежь, вчерашние школьники, после кратких офицерских курсов принимавшие под командование стрелковые взводы.
Но если вы почти поголовно призываете в армию крестьян, то кто будет эту армию кормить? Ответ — в структуре поставок по ленд–лизу: из отправленных в Советский Союз почти 18 млн т грузов более четверти составили продукты питания
Но за тотальную мобилизацию крестьянства страна заплатила страшную цену. Человеческий ресурс российской деревни был исчерпан дотла. И эти потери компенсировать не удастся уже никогда.
