Эксперты обсудили, чем грозит рынку ввод квалификационных экзаменов для оценщиков

Владимир Жуковский, председатель СРО «Ассоциация оценщиков «Сообщество профессионалов оценки»:

Появление ФЗ–172, который внес революционные поправки в закон об оценочной деятельности и сделал обязательным квалификационный экзамен для оценщиков, для самих оценщиков оказалось полной неожиданностью. Проект закона с профессиональным сообществом не обсуждался. Готовили его, похоже, в режиме секретности. И даже после публикации документа отвечавшее за его разработку Министерство экономического развития (МЭР) стало уклоняться от дискуссии с оценщиками.

Идет обмен взаимными претензиями, а не конструктивный диалог. Почему? Либо МЭР понимает, что разговор будет непростой, и оттягивает момент истины, либо такова политика, а это уже ставит под сомнение смысл саморегулирования в нашей отрасли.

Противоречивых сюжетов в ФЗ–172 два: введение обязательного экзамена для оценщиков и изменение статуса экспертизы в рамках СРО. С экспертизой все ясно. До сих пор в рамках СРО она была обязательной контрольной функцией. Теперь у СРО эту функцию забрали, оставив солидарную финансовую ответственность перед заказчиками оценки. И это прямой удар по саморегулированию. Но зачем было вводить квалификационный аттестат для оценщиков? По одной из версий, хотят в 10 раз сократить число оценщиков в России (их по реестру сейчас 25 тыс.), а заодно сократить и число оценочных СРО (их сейчас 18).

Вопрос из зала:

Какими будут последствия экзамена для рынка?

Владимир Жуковский:

Во–первых, число оценщиков в реестре сократится. Уйдут те, кто числится и не работает. Таких по России 10–15%. Но вместе с ними под удар попадут оценщики удаленных регионов.

Возьмем условно Златоуст, где сейчас всего два–три практикующих оценщика. Они не оценивают корпорации. Их профиль — оценка квартир при разделе имущества или ущерба от лопнувшей батареи. Живут они небогато. Поехать на экзамен, скорее всего, не смогут, поскольку это дорого. В результате потеряют право работать и уйдут с рынка. И куда пойдут их заказчики?

Во–вторых, расходы оценщиков на экзамен лягут на потребителя. В–третьих, наверняка возникнет вопрос о коррупции, поскольку процедура проведения экзамена непрозрачная. И я уже не говорю о морально–психологической стороне дела. Эти экзамены, по сути, на знание таблицы умножения, обязательны и для докторов наук, и для начинающих. И не факт, что профессора их сдадут, поскольку непонятно, по каким источникам готовиться. Есть перечень тем и рекомендуемые учебники, но оценка — не таблица умножения. Здесь по большому спектру вопросов есть несколько правильных ответов. И надо знать, кто готовил вопросы, чтобы понимать, какая версия ответа в тесте будет корректной.

Вопрос из зала:

Когда должны состояться экзамены?

Владимир Жуковский:

С 1 июля аттестат уже должны иметь оценщики, вступившие в СРО после 1 января 2017 года. А к 1 апреля 2018 года — все остальные. Но уже середина августа, а ни одного экзамена не было. На этой неделе будет первый. Это значит, что часть оценщиков уже полтора месяца вне закона.

Вопрос из зала:

Кто будет проводить экзамены?

Владимир Жуковский:

Проводить экзамены, составлять вопросы и выдавать аттестаты уполномочено федеральное управление "Ресурсный центр по организации и подготовке управленческих кадров". Оно находится в Москве и имеет в штате 12 человек.

Вопрос из зала:

Будут ли создаваться региональные площадки для тестирования?

Владимир Жуковский:

Разговоры об этом идут. Мы, в частности, предлагали федеральному центру помочь и организовать такую площадку в Петербурге, где работают тысячи оценщиков. Нам сказали: "Спасибо, сами справимся". Возможно, мы поразимся результатам их работы. Но есть опасения. Этой структуре предстоит пропустить через себя 25 тыс. оценщиков, в том числе с Дальнего Востока и отдаленных уголков Сибири. Для этого нужна серьезная материальная база.

Вопрос из зала:

Если многие оценщики провалят экзамены, что будет с оценочными СРО?

Владимир Жуковский:

Проблемы будут у небольших СРО, а это половина рынка. Лишившись оценщиков, кто–то из них прекратит существование. Если наш идеал одна СРО на всю страну, мы на верном пути. Но это уже будет государственное саморегулирование.

Роберт Манукян, генеральный директор Первого института независимой оценки и рейтинга:

Я в 1992 году пришел на рынок оценки. Тогда у государства не хватало денег на регулирование, поэтому появились СРО, наладившие работу дешево и быстро. Но пришла новая генерация чиновников, которые хотят регулировать рынок дорого и долго. Чем больше у них регулируемых агентов, тем легче отчитаться перед начальством и наполнить казну. Чиновники хотят больше зарабатывать на юрлицах. И не исключено, что очень скоро мы станем свидетелями замены саморегулирования в нашей отрасли на лицензирование. Очень обидно. Ведь институт оценки состоялся. А сейчас его разрушают.

Алексей Паромов, руководитель ЦОК союза «Санкт–Петербургская торгово–промышленная палата»:

По тем сведениям, которыми мы располагаем, процедура проверки знаний оценщиков будет недостаточно публичной: совершенно не определена роль профессионального сообщества оценщиков в формировании оценочных средств. Причем из предварительных консультаций и тренингов видно, что предлагаемая система оценки квалификации оценщиков делает ставку на формальные знания недавно обучившегося студента, а не на опытного специалиста–практика. И это тревожный знак.

Никто из авторитетных членов профсообщества публично в создании системы экзаменов от МЭР не участвовал. Никаких соответствующих конкурсов не было. Впрочем, их и не могло быть, так как порядок всех процедур, связанных с исполнением норм измененного закона, должны были прописать в специальном подзаконном акте — приказе, который был зарегистрирован уже после вступления изменений в ФЗ в силу, 11 июля. Поэтому существуют основания, чтобы в суде оспорить внедрение новой системы аттестации. Экзаменационные вопросы размещены на сайте министерства и находятся в режиме постоянных исправлений — по мере того как профессионалы указывают на все новые и новые недостатки. Причем на публичное обсуждение выставлено только около 500 вопросов из 1,5 тыс. Что будет, когда остальные вопросы без корректировки попадут в экзаменационные билеты?

Кроме того, нам неясна связь этой процедуры с условиями действия ФЗ "О независимой оценке квалификации" (НОК), создаваемой с этой же целью, но развивающейся параллельно. Зачем создавать параллельно две системы? Ведь одна уже есть. Причем она полностью вписывается в законодательство, удовлетворяет профессиональное сообщество, сопряжена с отраслевым профстандартом, гармонизирована с образовательными программами вузов и, главное, учитывает реальные запросы рынка труда.

На базе профстандарта "Специалист в оценочной деятельности", как и во всех отраслях экономики, в течение 2 лет шло становление системы НОК. Была разработана соответствующая программа в рамках работы Национального агентства развития квалификаций. На ее реализацию выделены большие государственные средства, сформированы центры оценки квалификации, созданы оценочные средства, вопросы для экзаменов прошли специальную тестологическую экспертизу и пр. Насколько нам известно, в июне вопрос об устранении дублирующих функций по подтверждению уровня квалификации оценщиков рассматривался на заседании Национального совета при президенте РФ по профессиональным квалификациям и было принято решение обратиться в правительство РФ с предложением по организации согласования этого вопроса. Учитывая сжатые сроки, нужны однозначные решения.

Марина Бочкова, оценщик 1–й категории ООО «Лабриум–Консалтинг»:

На международной оценочной конференции, где я была, один из чиновников МЭР, имеющий непосредственное отношение к оценке, заявил, что для нужд отрасли вполне хватит 3–5 тыс. оценщиков. Это прозвучало публично. В обоснование этого тезиса было заявлено, что избыточное количество оценщиков приводит к чрезмерной конкуренции на рынке — оценщики демпингуют, стремятся получить и выполнить заказ любыми средствами и методами, зачастую снижая стоимость услуг в ущерб качеству работ. Кроме того, чем меньше оценщиков, тем проще их контролировать. Это к разговору о том, зачем решили проводить экзамен.

Но оценщиков больше беспокоит не причина происходящего, а практическая часть. Многие сдавали в 2013 году квалификационные экзамены, подтверждающие их статус как экспертов. И помнят, что в самой процедуре было много недоработок. Многие помнят, как проходили апелляции, как люди заучивали "правильные" ответы на "неправильные" вопросы, чтобы избежать ошибок в тесте. Я глубоко убеждена, что протестировать 25 тыс. человек в такой короткий срок без сбоев не получится. Наверняка будет много программных ошибок. А у людей из регионов не будет ни денег, ни времени исправлять ситуацию или хотя бы как–то на нее влиять. Именно поэтому нужен механизм поддержки оценщиков со стороны сообщества. И, что самое важное, подтверждение квалификации подписывающего оценщика посредством еще одного экзамена кардинально не решает проблему некачественной оценки в отрасли.

Владимир Жуковский:

СРО, которую я возглавляю, этой проблемой уже озаботилась. Мы завели страничку на сайте под названием "квалификационные экзамены", где размещаем всю свежую информацию на эту тему. Также мы аккумулируем положительный опыт других СРО, которые готовят различные курсы, вебинары и др. Размещаем информацию на сайте в качестве поддержки. Но, поскольку мы привыкли отвечать за свои слова, сразу оговариваемся, что грамотно подготовить оценщика к экзаменам мы сейчас не можем. Просто не знаем, к чему готовить.

Николай Баринов, директор по научно–методической работе ГК «Аверс»:

Для меня поворот с этим экзаменом не нов. Все это было в дорожной карте Агентства стратегических инициатив (АСИ) для нашей отрасли: и входной экзамен в профессию, стаж 3 года, и экспертиза в любой СРО. И надо понимать, что МЭР не является инициатором экзамена. Там просто исполняют закон. Хотя все мы понимаем, что законотворчество у нас — это лоскутное управление. Без оглядки на то, что было сделано и делается в отрасли параллельно. Поговаривают, что инициатором или катализатором этой ситуации является ЦБ. Основные изменения начались по его инициативе после чистки банковской системы, при которой появилось много вопросов к оценщикам. Была развернута серьезная работа против оценщиков, которых подозревали в работе на банковские структуры, заинтересованные в завышении оценки. ЦБ организовал у себя службу, которая стала прессовать оценщиков вплоть до исключения из сообщества. В целом идет огосударствление оценочной деятельности. Это, конечно, настораживает. Но я убежден, что столько и таких (плохих) оценщиков нашей стране не нужно. Но в кризис рынок сам очищается естественным путем — не менее половины оценщиков в регионах, где мне пришлось бывать, говорят, что в профессии не останутся. Я спокойно отношусь к экзамену. Но важно не что происходит, а как. В спешке сделано много ошибок. Поэтому в Госдуме создана комиссия, которая в осеннюю сессию должна разобраться с ситуацией вокруг экзамена. По моим данным, его хотят сдвинуть во времени для гармонизации с системой квалификации оценщиков, которая становится обязательной с 2019 года. Но не отменят. Лично я сдавать экзамен в первых рядах не собираюсь. Наша компания пошлет в Москву более молодых специалистов. Как говорится, молодым везде у нас дорога.

Владимир Жуковский:

Коллега поднял важную проблему. Многие недовольны качеством работы оценщиков: и Центробанк, и "Газпром", и правительство. Но вопрос сложнее, чем мы думаем. Что такое качество? Экзамены, которые затеваются, повысят уровень знания таблицы умножения в целом по стране. Но наибольшую угрозу для отрасли представляют не те, кто не знает таблицу умножения. А те профессионалы, которые ее знают хорошо и осознанно делают так называемые заказные оценки — квалифицированно и качественно искажают результат. Экзамены от таких оценщиков рынок не защитят.

Петр Козин, председатель совета директоров «РМС–оценка»:

Потребители оценки недовольны ее результатами. Но это вина не только оценщиков, как часто говорят чиновники, пытаясь оправдать необходимость нововведений, в том числе экзамена. Просто мы живем в эпоху хронического кризиса, когда на государственном уровне возник вопрос о глобальном ценообразовании: каким оно должно быть? Это сильно влияет на оценочную деятельность. Раньше модно было накручивать на стоимость дополнительные издержки: транзакционные, проценты посредников и т. д. И сейчас наступает переломный момент — от лишних издержек пытаются избавиться. Потребитель и исполнитель услуги находят друг друга напрямую, используя цифровые технологии, как, например, в такси. Так что кризис в оценочной отрасли связан не только с попытками монополизировать оценку и ценообразование, но также со снижением издержек. И если отвечать на вопрос, кто автор изменений в законе об оценке, — его нет. Поучаствовали многие. И мы видим результат столкновения мнений разных людей и организаций. Сегодня, по сути, на оценочном рынке царит хаос. И конечно, представителям оценочного сообщества это не нравится. Но что есть, то есть. Я лично записался сдавать экзамен в первых рядах — на 25 августа. Буду пробовать. То, что он полезен, — несомненно. Он дает возможность вспомнить базовые основы и лучше сориентироваться в терминологии. Одна из причин кризиса в том, что у нас нет единого учебника. А в имеющихся учебниках много нестыковок. Может, эта задача после экзамена окажется на повестке и начнет решаться. Я считаю, что в целом оценочное сообщество может в данных условиях выжить. Конечно, выживут не все. Но останутся профи, которые посвятили свою жизнь оценке.

Дмитрий Кузнецов, заместитель председателя Петербургского научно–методического совета по оценке при СПО:

Как человек, который занимался подготовкой оценщиков с 1996 года, я не вижу никаких плюсов в этом экзамене. Его содержание уводит в сторону от рыночных современных проблем. И в этом, на мой взгляд, самый большой негатив. В то же время обвинение чиновников во всех проблемах надоело. Считать, что "эти злые чиновники" во всем виноваты, я не склонен.

Теперь по сути экзамена. В него заложена экономическая философия, которой больше 100 лет. Рыночное равновесие, "крест Маршала" — все это было актуально в начале XX века и даже в XIX веке. В экзаменационных задачах и упоминаются фамилии экономистов XIX века. Но мир после этого много чего пережил. А мы все мусолим эту философию и двигаем в массы. Понятно, что многие деятельностью оценщиков недовольны. В том числе и судьи, разрешающие споры о стоимости. Но уверяю вас, что ущерб от прорыва батареи не намного проще оценить, чем акции "Газпрома". Потому что мы к реальной задаче подходим с непригодными для ее решения методами. И задача непростая — она лежит не в математической плоскости, а в социально–психологической. Речь идет о попытках моделирования поведения людей. Кто может решить эту задачу в принципе? Госорганы на ее решение не заточены. СРО с решением не справились. И когда я слышу людей, которые сделали карьеру в том же МЭР, а теперь делают ее в СРО путем проклятий в сторону чиновников, понимаю, что это тупик. Может, бизнес решит? Но надеяться, что наши оценочные компании превратятся в НИИ, которые бросят заботы о прибыли и будут решать общественные задачи, — наивно. Возможно, в нашей стране, где много умных людей с высшим образованием, появится новая неформальная структура, которая будет разрабатывать новые методы оценки. Хочется на это надеяться.

Алексей Васильченко, генеральный директор ОАО «Региональное управление оценки»:

Владимир Жуковский:

Конечно, проблем много. Но закон есть, и его надо выполнять. Экзамены сдавать нужно. Задача любой СРО, и нашей в том числе, — создать для оценщиков благоприятные условия для прохождения полосы неспокойствия. Мы приложим максимум усилий, чтобы все получилось. У нас небольшая СРО — всего 450 членов. Но, думаю, у нас есть шанс в этой гонке выжить. У нас мало "мертвых душ", и общий уровень подготовки наших членов выше среднероссийского. Можем их мобилизовать и доучить, чтобы к 1 апреля 2018 года у всех уже были аттестаты.