C 24 по 28 августа в Таллине проходил Пятый традиционный Довлатовский фестиваль. Деньги выделили муниципалитет и министерство культуры Эстонии. Придумали повестку трехдневного торжества таллинская приятельница и коллега Довлатова Елена Скульская и молодой русско–эстонский поэт Игорь Котюх.
Презентовали новый, выверенный Еленой и Екатериной Довлатовыми по авторским текстам четырехтомник с классическими иллюстрациями Александра Флоренского.
Андрей Арьев, Елена Скульская и приехавший из Нью–Йорка Александр Генис рассуждали на круглом столе о причинах все растущей популярности прозы Сергея Донатовича. Генис считает главной причиной непреходящей любви к писателю образ его лирического героя — вечного неудачника, по сравнению с которым читатель чувствует себя удачливым и сильным, способным этого симпатичного простофилю пожалеть. При этом нью–йоркский коллега и друг Довлатова вспомнил древнекитайский афоризм о том, как море побеждает реки: оно ниже рек — вот они в него и впадают.
Удивительно интересной оказалась экскурсия по довлатовскому Таллину, которую провел молодой краевед Иосиф Кац. Огромный, румяный, посасывающий по мере движения крохотную трубочку с длинным мундштуком, он водил нас не по местам, где Довлатов жил и работал, а по точкам, описанным корреспондентом в своих заметках для "Вечернего Таллина", "Молодежи Эстонии" и "Советской Эстонии". Перед всеми этими парикмахерскими, барами, зоомагазинами и даже местом, где Довлатов якобы увидел пробегавшего по зимнему городу заблудившегося зайца–беляка, экскурсовод останавливался и зачитывал соответствующий довлатовский текст.
Андрей Арьев называет прозу Довлатова театром. Герои его — не вполне люди в плоти и крови, они чуть шаржированы, нелепы, театральны.
Журналистику Довлатова советского периода мы практически не знаем: он, как известно, запретил своим завещанием переиздавать свои тексты, напечатанные в СССР.
Совершенно очевидно (из того, что нам прочитал Иосиф Кац), что Довлатов не был советским журналистом, он придумал нового героя — преданного партии и правительству дураковатого репортера, восторгающегося окружающей действительностью. И писал от его имени. Не случайно большинство его текстов подписано псевдонимами (как правило, эстонскими). Получались такие двояковыпуклые работы: неискушенные читатели и редакционное начальство видели абсолютно лояльные, написанные по всем законам советской журналистики материалы с эдакой лирической человечинкой, посвященные же мгновенно осознавали: перед ними злая и уморительно смешная пародия, которую Довлатов позже сделал материалом своей таллинской повести "Компромисс".
Вот магазин подписных изданий, утро, очередь. Репортер опрашивает потенциальных подписчиков об их предпочтениях. Персонажи явно выдуманные: русский рабочий — ударник коммунистического труда, эстонская колхозница, студент с эстонским именем и татарской фамилией. Рабочий выбирает собрание сочинений Александра Чаковского, описывающего героический ратный труд советских воинов, колхозница думает подписаться на Мопассана (тот умело вскрывает конфликты французского буржуазного общества), наконец, студенту интересно все, ведь Горький учил: "Книга — источник знаний".
Апофеозом фестиваля стал вечер в Русском театре. Джазовые композиции Владимира Волкова, Анны Чайковской и Марии Шорстовой. Любимые стихи Довлатова исполняли артисты театра. Скульская читала отрывки из писем, посланных ей Довлатовым из Ленинграда и Пушкинских Гор. Русский хор исполнял "Очи черные", еврейский — "Тум балалайку", армянский — песню о матери. Был симпатичный капустник. Все завершило коллективное чтение длинного стихотворения Иосифа Бродского "От окраины к центру": "Вот я вновь посетил эту местность любви, полуостров заводов, парадиз мастерских и аркадию фабрик, рай речных пароходов…"
Среди чтецов — депутат парламента Эстонии, экс–мэр Тарту Лайне Рандъярв, депутат и телеведущая Виктория Ладынская, вице–мэр Таллина Михаил Кылварт (сам мэр отстранен из–за обвинений в коррупции), министр внутренних дел Эстонии Андрес Анвельт. Их милый эстонский акцент особенно трогал сердца российских поклонников Довлатова, не привыкших к подобному поклонению писателю со стороны родных российских политиков.
