Жесть как она есть. Такое жанровое определение Кирилл Серебренников дал своему спектаклю "Ближний город" в Латвийском национальном театре. Рижская труппа пошла по следам своих коллег и решила, не поддаваясь повестке дня, везти в Россию новейшую премьеру Серебренникова (лично режиссером оконченную и доведенную до сцены, в отличие от "Маленьких трагедий" Гоголь–центра или "Гензель и Гретель" Штутгартской оперы). 21 октября спектакль станет гвоздем петербургского фестиваля "Балтийский дом", а потом и московской "Территории" вне зависимости от его художественных достоинств: театральная жизнь теперь бурлит не на подмостках, и театральные жесты обращены не к зрителю.
Впрочем, зрителю 18+ будет чему поразиться и о чем поразмыслить. Новая пьеса Марюса Ивашкявичюса (заметим, не просто известнейшего драматурга, но и мастера социальных жестов, организовавшего марш памяти холокоста в литовском Молетае) оттолкнулась от сводки реальных новостей: добропорядочная мать семейства была опознана в убитой проститутке. В одном городе — пара с тремя детьми и положительным моральным обликом, в соседнем она же — в самых темных, странных, с вожделением избранных социальных ролях. Двойная жизнь героев полна секса и насилия, но речь в "Ближнем городе" не то чтобы о насилии. Возможно, о том, что имитация "хорошей жизни" не может быть прочной, хаос и ужас совсем рядом. Впрочем, мы это и так выучили — к сожалению, не по собственно театральным новостям.
"Имитация жизни" — подзаголовок XXVII фестиваля "Балтийский дом" взят взаймы у спектакля Корнеля Мундруцо в театре "Протон", который надо смотреть 7 и 8 октября. Венгерский завсегдатай венского, авиньонского и каннского фестивалей поставил аттракцион на тему отчуждения отцов и детей с помощью (очень изобильной помощью) скарба и хлама, какой вываливается из шкафов и щелей всякой обветшавшей квартиры, будь то предместье Будапешта или петербургский старый фонд. Кто здесь имитирует жизнь, взрослый сын или его бестолковые старики–родители? Вопрос не риторический.
О старости повествует и новый спектакль московского театра "Эрмитаж" (11 октября, Малая сцена). Михаил Левитин поставил "Дон Кихота" специально на 74–летнего Бориса Романова. В замедленном течении действия эскапады двух клоунесс, Дарьи Белоусовой в роли Росинанта и Аллы Черных в роли Ослика Санчо Пансы, — лишь передышка, не способная остановить песочные часы времени.
Читайте также:
Культура
Культ личностей. XX фестиваль EARLYMUSIC
О призрачности подвигов, возвышенных порывов и даже таланта Олег Жюгжда и Гродненский театр кукол говорят с помощью чеховской "Чайки" (12 октября, Малая сцена). В "дачном театре Константина Треплева" у героев даже имен нет. Куклы Актриса, Молодая девочка, Беллетрист, Сын равно бесталанны и претенциозны, фальсифицируют недостижимые чувства, стуча деревянными головами о стены.
В спектакле "Магадан / кабаре" московского театра "ОКОЛО дома Станиславского" целый пласт жуткой отечественной истории превращается в лирическую пародию на самого себя. У Юрия Погребничко поют о лагерном крае как о земле обетованной на слова и мотивчики от Михаила Круга до Бориса Гребенщикова, под баян и гитару, задушевно, проникновенно, с конферансом "интеллигентки из бывших" Лилии Загорской.
На фото: «Иванов», Хорватский национальный театр в Загребе
Есть, конечно, на XXVII "Балтдоме" и спектакли про "настоящую жизнь". Тбилисская русская драма им. Грибоедова сыграет 10 и 11 октября документальную пьесу "А.Л.Ж.И.Р." по историям грузинских узниц Акмолинского лагеря жен изменников Родины. 14 октября постоянный участник фестиваля Люк Персеваль целый день будет показывать "Трилогию моей семьи" по саге Эмиля Золя о Ругон–Маккарах. Подробную реконструкцию эпохи Второй империи 3 года строил гамбургский театр "Талия" совместно с фестивалем Руртриеннале, теперь настало время российской премьеры. Есть "Дорогая Елена Сергеевна" из Казахстана (13 октября), кукольное "Железное кольцо" из Копенгагена о ленинградской блокаде (9 октября, Малая сцена). Есть и собственная премьера театра "Балтийский дом" по гоголевскому "Тарасу Бульбе" в духе магического реализма (9 октября).
Но отчего же все–таки уважаемый фестиваль подзаголовок себе выбрал такой дереализирующий (в терминологии психотерапевтов)? Неужто заподозрил, что большой международный праздник современного театра на данном этапе отечественной истории — это не отражение здорового театрального процесса, а его имитация?
