Россияне поделились с социологами своими страхами. Страхи эти, надо сказать, не меняются годами. Лидер рейтинга ужасов, естественно, — болезнь близких, за ними следуют собственная болезнь, бедность и старость. И еще война, как же без нее.
За попадание войны в топ–5 страхов россиян надо поблагодарить телевизор. А вот болезнь, бедность и старость как кошмар, терзающий соотечественников, — это уже вопрос другого порядка.
При этом нельзя сказать, что власти совсем не заботятся о благосостоянии соотечественников. В начале этого года доля социальных выплат в доходах россиян перемахнула за 21% — это выше, чем в позднем СССР. Правда, новый проект бюджета, одобренный неделю назад законодателями, предусматривает сокращение расходов на социальное обеспечение (на 7,8%), в том числе и расходов на пенсии (на 12,9%, до 3,232 млрд рублей). Но и это сокращение можно понять, даже если и не простить: мы настолько мало зарабатываем, что даже очень высокий процент отчислений в социальные фонды не позволяет платить пенсии и пособия, на которые действительно можно жить. Пенсионная система, которую все время пытаются перекроить как тришкин кафтан, давно банкротная и по факту финансируется из бюджета, который по большому счету есть производная от нефтяных доходов.
С тем, что зарабатываем мы мало, согласны все (разве что за исключением топ–менеджмента госкорпораций, думаю, что у людей, работающих там, хватает ума не возмущаться уровнем своих доходов). Как сообщают исследователи одного из ключевых ресурсов по поиску работы, своими зарплатами недовольны семь из 10 работающих россиян. При этом доля тех, кому за последний год перестало хватать заработка на основные траты, превысила 35% от числа опрошенных. Больше всего сетуют на жадность работодателя люди в возрасте от 36 до 45 лет — самом продуктивном.
Да ладно, возражают работодатели, как вы работаете, так мы вам и платим. Производительность труда в России самая низкая в Европе. Это обстоятельство, кстати, чрезвычайно огорчает экономические власти. Еще в 2012 году политическим руководством ставилась задача увеличить производительность труда в 1,5 раза за 7 лет, но вместо этого производительность росла на 1,5% в год. При этом, согласно данным чиновников, только треть российских компаний считают такое повышение первоочередной задачей.
Получается какой–то замкнутый круг. Бедность — главный жупел россиян, любая серьезная болезнь может опрокинуть семью в нищету, притом что бесплатное здравоохранение никто не отменял. А увеличить социальные пособия мешает та же бедность. И речь идет в первую очередь о бедности работающих (с пенсионерами и так все ясно). Даже главный российский начальник по социальным вопросам назвала "уникальной" ситуацию, когда на уровне минимальной оплаты труда в России работает почти 5 млн человек. Ну, тут вице–премьер немного слукавила, уровень МРОТ в России в первую очередь служит не социальным, а фискальным инструментом, задавая планку для налогообложения. Не то что начальство сильно интересует, сколько человеку заплатили, — его интересует, сколько наниматель этого человека перечислил налогов в казну. Это называется "мотивация".
И вот тут начинается самое интересное. Почему вы думаете, что у начальства существует мотивация к увеличению доходов у всех, кто не состоит на службе у государственной машины? Да даже и у тех, кто состоит на службе: рядовые бюджетники и служащие низшего звена совсем не богачи. Опыт последних 30 лет убедил руководство, что как только граждане начинают жить лучше, они начинают тратить деньги совсем не так, как этого хочется властям. Например, покупают импорт, ездят отдыхать в чужие страны, запасаются иностранной валютой. И даже экономический рост и подъем бизнеса может огорчить начальника!
Конкуренция между новыми предпринимателями порождает спрос на трудовой ресурс и тянет вверх заработки, а значит, зарплаты придется поднимать и тем, кто призван бдительно охранять и стойко оборонять дворцы и запретные зоны.
Российские страхи — это страхи бедных, и страхи обоснованные. Но не может быть, чтобы своих страхов не было у богатых! Вот бы им собраться и обсудить свои кошмары! Глядишь, и решение проблемы могло бы найтись. Правда, для организации такого всенародного обсуждения понадобятся уже не политики, а психоаналитики.
