Официальные топонимисты потеряли местные ориентиры — в пользу почтения памяти "выдающихся личностей".
Пару лет назад, когда на карте Петербурга появился мост Ахмата Кадырова, я встал на защиту топонимической комиссии, одобрившей его. Нет, конечно, это название неподходящее, но и большой вины назывателей не было: таковы правила игры. Но с тех пор политика комиссии изменилась не в лучшую сторону.
Будем честны: народ впрягся в борьбу против моста Кадырова не во благо топонимии Петербурга. Я даже уверен, что львиная доля читателей вообще не в курсе, чем занимается топонимическая комиссия. Ее рутинная работа мало кому интересна. И это хорошо видно по публикациям в прессе: всех волнуют только переименования да вот такие громкие политические увековечения. Какие–нибудь Измайловский бульвар, Гладышевский проспект, Сазоновская улица проходят незамеченными.
На самом же деле и переименования, и политические увековечения всегда занимали не много места в деятельности комиссии. Основная цель — гармоничная топонимическая среда. А это целая наука — в прямом смысле.
Нужно, чтобы название отвечало традициям и принципам, к которым относятся связь с местом, историческая привязка, удобство повседневного произношения и написания, уникальность (отсутствие дублирующих названий хотя бы в границах одного города или поселка), форма прилагательного (в приоритете). Именно поэтому от инициатора того или иного названия требуется, чтобы он подбирал имя для конкретной улицы, а не наоборот — упрашивал найти ему улицу под достойную фамилию.
Увы, в наше время любая лягушка видит себя царевной. Уйдет из жизни известный политик — подавай ему проспект, да попрямее. Фамилия неказистая? Тут включают злую учительницу: "Да как вы смеете! Идите к логопеду, если не можете выговорить Романа Майхайцатурогулева!"
Когда заявитель влиятельный, топонимическая комиссия бессильна. Вернее, ее члены, конечно, могут показательно хлопнуть дверью, но во имя чего? Им едва ли не на все сто позволяют творить, почти не вмешиваясь. Но иногда просят удовлетворить запросы президентов и губернаторов — не работа, а сказка! Вполне можно простить мост Кадырова, сквер Старовойтовой, площадь Собчака, сквер Маневича, если по остальной длинной повестке не мешают.
Но злополучная переправа через Дудергофский канал будто подкосила топонимистов. Они все чаще стали противоречить сами себе и все больше уделять внимание мемориальным названиям, со скоростью "Сапсана" превращаясь в комиссию по увековечениям. Если раньше называтели с гордостью говорили перед камерами, что в первую очередь дают имена по местным ориентирам, то теперь это уже не так. Можно вспомнить недавний пример из Приморского района, где комиссия нашла "недостаточно выразительным" наименование Чернореченский сквер (он расположен на том месте, где до революции проходила Чернореченская улица) и рекомендовала в дальнейшем использовать сквер "для увековечения имени выдающейся личности".
И это не единичный пример. Если раньше, до моста раздора, среди утверждаемых комиссией новых названий "в честь" (улица Иванова) было заметно меньше, чем названий "по" (Родниковая улица), то теперь ровно наоборот. В 2015 году — 7 против 58, в 2016–м — уже 17 против 15, а в 2018–м — и вовсе 10 против 4.
Конечно, среди читателей обязательно найдутся те, кто пожмет плечами: "И что с того? Не все ли равно, как улица называется?" А вот нет. "ВКонтакте" этому был посвящен опрос, в котором приняли участие более 600 человек. Так вот, жить на улице с названием в форме прилагательного (Монетная улица) хотят 68%. Абсентеистов набралось 22%. Тех, кому приглянулся родительный падеж (улица Иванова), — всего 5,5%. А значит, можно уверенно сказать: те, кто насыщает города улицами Петрова и Сидорова, не учитывают принципиальное отношение народа. А еще что у народа на подсознательном уровне чуткий топонимический слух.
Надо уже взрослеть, в конце концов. И понимать, что любые политические увековечения являются сиюминутными, порождающими желание спустя несколько десятилетий от них избавиться.
