Деятели культуры предлагают монумент Чайковского, а мы просим их оставить нас своими заботами — устали от провинциальности.
Вот какой у нас в городе царит подъем духа; настоящий пир. Четыре петербургских деятеля культуры (балетмейстер Эйфман, библиотекарь Вершинин, режиссер Фокин и искусствовед Михайловский) настаивают на установке памятника Чайковскому.
Бюста в Таврическом саду мало. Чайковский должен быть четырехметровым. У четырехметрового Чайковского есть противники.
Интрига, однако!..
Спрашивать, ради чего следует воздвигать многопудного Петра Ильича, бессмысленно. У памятника как такового, этого культурного детища былых эпох, есть ровно два смысла: эстетизировать и увековечивать. Справлялся и справляется с этими функциями памятник скверно. Кому суждено быть забытым — забывают вопреки памятникам: любое кладбище тому доказательство.
И вот по причине этой родовой травмы — неудовлетворительного выполнения возложенных функций — памятник как жанр канул в Лету. В современном городе устанавливать памятник любому человеку — значит быть бесконечным провинциалом, потому что суть провинции — в "жизни по старине", цеплянии за прошлое и боязни современности…
Современный город — это машина по заполнению смыслами свободного времени горожан. Его столичность определяется тем, насколько удачно город эту начинку производит. Современная городская среда требует искусства не мертвого и статичного, а живого: стрит–арта или арт–объекта, то бишь странного в привычном, удивительного рядом, очевидного–невероятного.
Татьяна Толстая, узнав о памятнике Довлатову, только фыркнула: памятник недурно бы сделать на колесиках, передвижным: месяцок Довлатов в этом дворе, затем покатил в другой. Вот это идея! Наберите в поисковике "Джефф Кунс", или "Урс Фишер", или "Энтони Гормли", или "Роберт Индиана", или "Сергей Братков". Эти ребята вволю натешились с городскими арт–объектами — они вот и есть борцы с провинциями. Представьте, вместо могильного Маневича в скверик выбегает пятиметровая собачка из надувных шаров (серия "Праздники" Кунса). Ну, с учетом местности — о’кей, не собачка, а паук Луиз Буржуа…
Тотальная, бесконечная провинциальность сегодняшнего Петербурга, от которой я устал так же, как рыба устает без воды, — как раз в том, что здесь те, кто должен создавать будущее или хотя бы настоящее, цепляются за прошлое. Памятник Чайковскому, угу. Куль...(с непременным придыханием) ...тура.
В сегодняшнем Петербурге с прилежанием идиотов замазывают любой стрит–арт — от трогательных сентенций Кирилла Кто, которые украшали жуткие дворы Литейного, до Джоконды–гастарбайтерши Паши Каса (хотя таджикам–гастарбайтерам закрасить ее было как расстрелять сестру). Господи, да отдайте дворы Фонтанки уличным художникам, поставив условием тему "Чайковский", — и вскоре толпы туда будут бегать ради фрески "Милонов уверяет Чайковского, что он такой же, только боится". А хотите, чтобы Чайковский жил дольше, то есть звучал чаще, — так добейтесь, чтобы в городе была хотя бы одна FM–радиостанция классической музыки, отсутствие которой — тоже, кстати, маркер провинциальности.
Но нет! Непременно — памятник. От деятелей культуры — деятелю культуры.
Слушайте, деятели культуры, пусть мертвые хоронят своих мертвецов.
Впрочем, именно этим они и занимаются.
