На сегодняшний день в Петербурге три крупнейших игрока рынка частной скорой помощи: Coris, "Петербургская неотложка" и "Приоритет". Это те, для кого скорая помощь — основной вид деятельности.
Внешне эта ниша кажется этаким островком безопасности: при сравнительно небольшом объеме — около 1 млрд рублей, по оценке участников рынка, — она достаточно стабильна. Чуть меньше половины приходится на трех основных игроков, а остальное — доходы многопрофильных клиник с собственными машинами.
Ключевым фактором, который определяет развитие этого направления, участники рынка называют формирование нормативно–правовой базы. Притом что первая частная скорая появилась в Петербурге еще 30 лет назад, законодательное поле для нее формируется только сейчас. 2013–2015 годы стали пиком активности — была инициирована работа по формированию протоколов, стандартов и регламентов.
"Приказы стоят денег", — говорит генеральный директор компании Coris Лев Авербах, имея в виду, что каждый такой закон или акт заставляет бизнесменов инвестировать в изменение порядка работы. По его словам, для Coris количество вызовов к больным не является ключевым критерием успеха.
Основная ставка делается на развитие сервисной составляющей. При этом доля частных клиентов составляет всего 30%. Основная часть приходится на контракты по ДМС, и динамика бизнеса скорой помощи находится в зависимости от страхового рынка.
По словам гендиректора компании "Приоритет" Романа Топольскова, ежегодное количество вызовов последние годы более–менее стабильно. Перепады носят сезонный характер, что, в общем, закономерно: летом вызовов меньше, ближе к зиме их количество растет. Но нынешняя осень претендует на роль исключения — ожидаемого всплеска активности на рынке еще не было — компания получает стабильные 2 тыс. вызовов в месяц. По оценке "Петербургской неотложки", в среднем за сутки все частные скорые города получают около 120–150 вызовов от страховых компаний и 30–50 — частных.
Медицинское такси
"Приоритет" — компания, которая одной из первых применила в своей работе ставшую популярной модель Uber: в сотрудничестве со страховыми компаниями они переводят систему контроля и организации вызовов на цифровые рельсы. При совместном доступе к приложению и клиника, и страховая компания могут отследить движение машины, оценить время в пути до нужного адреса.
"Мы внедрили эту систему 4 года назад и уже успели оценить экономический эффект от ее работы. Сократились трудозатраты, время подачи машин, а значит, высвободился определенный объем финансовых средств, который мы можем направить на развитие и модернизацию", — рассказывает Роман Топольсков.
На слуху история с доставкой пациента из Швеции, которую провела компания "Петербургская неотложка" в 2017 году, когда скорая добиралась до Стокгольма на круизном пароме. Совсем недавно из той же Швеции пациента эвакуировал "Приоритет". Медицинская эвакуация постепенно выделяется в отдельный сегмент рынка.
"Я думаю, можно говорить о зарождающемся перспективном направлении развития для нас", — комментирует Роман Топольсков. По его словам, предпосылок для развития здесь две: с одной стороны — растущие туристические потоки. Граждане России путешествуют за границу все больше. А с другой стороны — у этой категории клиентов четко сформированы требования к сервису.
"И, если случается, что пациенту нужна серьезная медицинская помощь, услуги медицинской эвакуации — первое, что приходит на ум", — говорит Роман Топольсков.
Вторым серьезным направлением для развития бизнесмен называет освоение новых территорий. Доля присутствия скорой помощи в ОМС сравнительно невелика. Скажем, у той же поликлинической помощи, ЭКО или лучевой диагностики она значительно больше. Основная причина, почему государство очень осторожно впускает частников в эту нишу, — опять же ее предельно высокая социальная значимость.
А между тем сами частники не просто видят для себя в этом направлении большие перспективы, но и готовы делиться с государством компетенциями, забрав на себя при этом существенную долю трудозатрат. Например, в новых районах Петербурга — там, где новые жилые массивы появляются, а социальная инфраструктура для них до конца не отлажена, — бизнес с его мобильностью и наработанной практикой вполне мог бы предложить оптимальное решение проблемы доступности неотложной медпомощи.
Непочатый край
Среди основных проблем негосударственной скорой помощи все участники рынка единогласно называют кадровый голод. Высокая квалификация, вовлеченность — качества, жизненно необходимые для сотрудника частной скорой. Система оплаты труда в компаниях схожа: она складывается из нескольких частей и в определенной степени зависит от показателей эффективности сотрудника.
"Многие наши врачи в стремлении заработать больше трудятся в нескольких клиниках. Это закономерно ведет к быстрому выгоранию", — констатирует Роман Топольсков. Что с этим делать, владельцы бизнеса пока не знают, ведь скорая помощь и так не слишком прибыльный бизнес. Он требует больших инвестиций, которые при этом постоянно растут. Средний возраст сотрудников частной скорой сегодня — 40–45 лет.
"Теперь вот пенсионная реформа ставит нас перед серьезными вопросами, которые мы пока не очень понимаем, как решать", — говорит Лев Авербах. По его словам, водитель скорой помощи после 60 лет уже серьезно теряет в компетенциях. Ведь работа в экстренной службе требует и повышенной ответственности, и быстроты реакции, и физической силы, что достаточно проблематично требовать от возрастного человека.
"И уволить я его не смогу: законом запрещено", — констатирует Лев Авербах. Роман Топольсков согласен — проблема есть. И как ее решать сегодня, не очень понятно. Единственное — перестраховать себя заранее и не брать на работу людей после определенного возрастного порога. "Но и это проблема, для нашей службы слишком молодой водитель — тоже неоднозначное благо", — сетует Роман Топольсков. По словам экспертов, оптимальным решением здесь была бы корректировка в законе с поправкой на сотрудников экстренных служб.
