Вы будете смеяться, но ничего особенного.
Перехитрив, как всегда, экспертов, нефть за последние 2 месяца подешевела в 1,4 раза — с $86 за баррель в начале октября до нынешних $60.
Причины задним числом выглядят совершенно очевидными.
Во–первых, вступление в силу антииранских санкций Соединенные Штаты ознаменовали изданием индульгенции для большой группы стран–импортеров. Им не будут мешать приобретать иранскую нефть еще как минимум полгода. Во–вторых, три главных мировых нефтедобытчика — Россия, США и Саудовская Аравия — идя ноздря в ноздрю и как бы соревнуясь друг с другом, наращивают производство и экспорт.
Разумеется, в короткой перспективе новые ценовые прыжки в ту или другую сторону не только возможны, но и вероятны. И тоже постфактум будут казаться самоочевидными.
Но не наперед. Многие ли, например, предвидели, что крах венесуэльской нефтедобычи и упреждающее санкции сокращение нефтезакупок в Иране (в совокупности и то и другое уже лишило мировой рынок больше чем 2 млн баррелей в день) толкали за последний год цены вверх куда сильнее, чем разрекламированная урезка добычи всем остальным коллективом стран — членов картеля ОПЕК+?
Можно лишь (и то с осторожностью) предположить, что долговременное падение нефтецен ниже $40–50 в ближайшие годы не очень вероятно, поскольку сделает нерентабельной часть американских сланцевых производств. А устойчивый подъем выше $70–80 реализуем только под действием нерыночных факторов: еще более масштабных, чем сейчас, санкционных мероприятий, холодных или горячих локальных войн и прочего в том же вкусе.
Оставим, однако, эти потенциальные бури за скобками. Может, еще и мимо пройдут. А вот "спокойные" сценарии обещают нефть сравнительно недорогую и даже, как вариант, дешевую — когда настанет очередная всемирная рецессия. Что это означает для российских государственных финансов?
Вы будете смеяться, но ничего особенного. Хотя страх наших властей перед нефтяной дешевизной совершенно очевиден. Но именно поэтому во все государственные планы заранее заложен такой запас прочности, что раскачать систему способны только какие–то совсем уж необычные события на нефтяном фронте.
По базовому сценарию, который составили наши госфинансисты, федеральный бюджет на 2019 год будет выполнен в том виде, в каком он принят, то есть с двухтриллионным рублевым профицитом, при среднегодовой стоимости российской нефти Urals на уровне $63 за баррель. Это выше, чем нынешняя цена, но совсем не намного. А на 2020–й и 2021–й профицитные бюджеты в предварительном порядке сверстаны уже с 55–долларовой нефтью.
Но даже и при ее падении до $40 за баррель в следующем году госдоходы все равно будут сведены с госрасходами. Так считает глава финансово–экономического блока Антон Силуанов, и на его слово, думаю, можно положиться.
Даже в 2016–м, на самом пике нефтяной дешевизны (среднегодовая цена барреля Urals составила тогда всего $42), российские финансы под его руководством не рухнули, хотя государственные траты все–таки оказались заметно выше доходов.
Но с тех пор пояса на наших гражданах затягивали столько раз, что власти даже и в самой печальной ценовой ситуации вполне могут надеяться на то, что бюджет будет бездефицитным. При этом понятно, что рубль естественным порядком подешевеет относительно доллара еще на пару десятков процентов, а добавочный всплеск инфляции доделает работу по сведению концов с концами. Я, конечно, имею в виду госбюджетные концы. А как сведут концы с концами рядовые люди, на которых заранее переложены все будущие трудности, наверху сейчас не задумываются.
