Ровно 10 лет назад, 1 февраля 2009 года, РПЦ возглавил патриарх Кирилл. Почему же он так плохо кончил?
Оставим перечисление язв на церковном теле воинствующим антиклерикалам. Они столь многочисленны и очевидны, что это — скучное занятье. Нынешний юбилей — юбилей лично патриарха Кирилла. И его карьера, которая уже закончилась катастрофой вне зависимости от того, сколько еще предстоит ей длиться, — достойная тема для праздничных размышлений.
На заре своей карьеры — а в душе и много позже — патриарх Кирилл был "церковным модернистом". Его к этому обязывали должность и воспитание: он сам возглавлял Отдел внешних церковных связей (церковный МИД) и был воспитанником главного дипломата советской РПЦ — митрополита Никодима. Который во времена холодной войны так активно налаживал отношения Москвы с Ватиканом, что даже умер на руках у папы римского. Кирилл тоже надышался тлетворным западным воздухом. Мало того что он выступал за диалог РПЦ с Римом, что консервативная часть православных называет не иначе как ересью экуменизма, так еще и хотел перестроить саму церковную жизнь. Выступал за активную работу с молодежью, религиозное образование (добровольное, не в школах), частичное богослужение на современном языке. Вплоть до чтения вслух так называемых тайных молитв, которые традиционно читаются священниками про себя в алтаре. Раздражающий консерваторов либеральный символизм: сближение пастырей с паствой.
Это не мешало подозрениям в связях с КГБ и обвинениям в курировании церковной торговли сигаретами, вплоть до титула "табачный митрополит". Но "либерал" никогда не означало "бессребреник".
Итог десятилетки патриаршества — поражение по всем фронтам. Напрочь испорченные отношения с "думающей частью" общества, которая в начале 1990–х была более чем лояльна к РПЦ. Геополитическая катастрофа на Украине — потеряна не только треть территории, прихожан и священников, но и влияние в мировом православии.
Как следствие — снижение ценности РПЦ в глазах Кремля.
Церковь вместо помощи в решении украинского вопроса создала там дополнительные проблемы.
Самое страшное — внутренняя катастрофа. Увеличив в начале своего правления вдвое число епархий и, соответственно, управляющих ими епископов, Кирилл формально хотел приблизить их к пастве, неформально — сформировать собственное, всем ему обязанное новое дворянство. В итоге лишь вырастил число управленцев, выкачивающих из рядовых приходов последнюю копейку. Характерный показатель — снижение конкурса в духовные семинарии. Число желающих стать священниками все меньше, часто единственным мотивом является образ "жирного попа на мерседесе" и желание стать таким же. Это называется отрицательная селекция.
Сколько бы еще ни правил Кирилл, он не вернет того, что имел изначально. В лучшем случае — удержит то, что есть сейчас. Почему же неглупый человек прогрессивных взглядов так плохо кончает? Время делать выводы.
Во–первых, конечно, тяжело быть либеральным правителем в нелиберальном обществе: это не вина Кирилла, а его крест. Но крест — на то и крест, чтобы его нести. Особенно монаху. Тем более — патриарху.
Сложно сказать, чего было больше в требовании посадить Pussy Riot — оскорбленного честолюбия или желания продемонстрировать "великую церковь" под стать "великой России". И то и другое стало фактором будущей катастрофы. Великая церковь, опирающаяся на не менее великий Кремль, проиграла дипломатическую войну Константинополю, которого уже почти 100 лет как даже нет на карте. Честолюбие Кирилла помешало ему договориться с греками и украинцами, что вполне удавалось Алексию.
Какой вывод мы должны сделать из этого печального примера? Не надо подменять либеральные идеи молодости гораздо более комфортными в реализации мыслями о том, что народ хочет сильной власти, осиянной ослепительным блеском золота. Народ, может, и хочет, но лузером в учебник истории попадешь ты.
Надо брать пример с римских пап. Они уже 50 лет как поняли, что современным миром нужно управлять не по Макиавелли, а по Карнеги.
Антон Мухин, обозреватель
