Система, сама того, вероятно, не желая, делает из Кокорина и Мамаева пострадавших.
Запоздалое раскаяние с извинениями, которое отправил из Бутырки на волю футболист Александр Кокорин, не помогло: решением суда от 6 февраля он с подельниками оставлен в СИЗО еще на 2 месяца. Хотя следствие уже закончено и дело должно быть передано в суд.
Предположим, держать братьев Александра и Кирилла Кокориных, Павла Мамаева и Александра Протасовицкого под стражей до 8 апреля оснований мало. Ведь никто не верит, что футболисты–миллионеры сбегут (куда — от своих миллионных контрактов?), станут давить на свидетелей (шофер и так, говорят, готов отступить за серьезную денежную компенсацию, а чиновник, столь легко переживший дубину народного гнева, наверное, и сам может запугать кого угодно). Продолжать же "преступную деятельность" задержанные тоже вряд ли смогли бы под домашним арестом или подпиской о невыезде. Все–таки четырехмесячное пребывание в Бутырке — неплохой способ отучить бить людей ногами на улице и стулом в кафе "Кофемания".
Почему же четырех хулиганов все–таки оставили под стражей? Есть такая версия (некоторым она кажется наиболее вероятной): было некое указание сверху "примерно наказать". На это намекает и сам формат процесса по продлению срока: аргументы защиты не принимались во внимание, зато пожелания стороны обвинения исполнялись.
Например, запрет на фото– и видеосъемку. Ни обвиняемые, ни сторона защиты не возражали, но обвинение выступило против — и ограничение сразу последовало. Другое серьезнее. Справки о состоянии здоровья от молодых мастеров спорта, действительно, выглядели неубедительно. Но предложение залога в 10,4 млн рублей (за Кокорина) и 6 млн рублей (за Мамаева) тоже суд не устроило.
Вообще на аргументы адвокатов у судьи Затомской был убийственный ответ: "Иные доводы у вас будут?" Тут, конечно, сложно возражать, потому что если есть иные доводы, то после их изложения можно получить тот же вопрос в ответ.
Федеральная судья Тверского суда города Москвы Ольга Затомская стала известна еще в 2011 году. Первым ее шумным делом был суд после задержания выходившего с разрешенного митинга на Триумфальной площади покойного ныне Бориса Немцова, он был отправлен на 15 суток. Через несколько месяцев та же судья оформила под арест лидера "Левого фронта" Сергея Удальцова. В конце 2011–го за неповиновение полиции, выразившееся в выходе на проезжую часть, на 15 суток сел Алексей Навальный.
Но срок для распоясавшихся футболистов оказался гораздо большим. Они 4 месяца просидели в Бутырке. За это время 18 следователей изучили дело, в котором известны все участники, есть свидетели, задержанные дали показания, есть даже видео обоих инцидентов (и тут возникает вопрос, как же расследуют дела, где нет такого количества улик и показаний?). После окончания следствия фигуранты просидят еще 2 месяца, и срок их пребывания за решеткой достигнет полугода.
За последнее время вектор общественного отношения к делу Кокорина — Мамаева немного изменился: все больше людей считают, что процесс стал принимать характер показательной порки, что наказание за преступление оказывается более жестоким, чем стоило. И запрограммированная бездушная система начинает делать из хулиганов потерпевших.
Понятно, что бить никого нельзя, спора нет. Но зачем это демонстративное ограничение свободы до суда? Все же понимают, что это не организованная преступная группировка и не бандиты–рецидивисты, тем более когда параллельно проходят более принципиальные для общества дела с участием сенаторов–убийц.
Впрочем, есть и другое мнение: дело вызвало такой резонанс, что выпустить футболистов уже нельзя, а сажать вроде как и не за что. Но есть способ сохранить лицо для всех: и дать реальный срок, и не отправлять известных спортсменов в места не столь отдаленные. Мол, после 6 месяцев в СИЗО суд вынесет приговор с небольшим реальным сроком, но "героев" выпустят прямо из зала суда, потому что срок пребывания в следственном изоляторе засчитают с коэффициентом 1,5. В этом случае, судачат доброхоты, Кокорину и Мамаеву выгоднее посидеть сейчас еще пару месяцев в Бутырке, чем потом трубить на зоне. Только насколько правовыми являются эти допущения?
