Каким бы прекрасным мастером своего дела ни был архитектор, все равно в его работу рано или поздно так или иначе вмешается заказчик, прервав полет фантазии творца ради реализации своих собственных задумок. Именно поэтому так интересно рассматривать дом, который архитектор создал не по заказу, а для себя. Доходный дом на Каменноостровском пр., 1–3, — как раз такой случай. Юхан Фредерик, или, по–петербургски, Федор Иванович, Лидваль строил его для себя и своей семьи.
Один из самых ярких столичных архитекторов рубежа XIX–ХХ веков родился весной 1870 года в Петербурге. Отец его — Юн Петтер Лидваль — был потомком старого, но обедневшего шведского аристократического рода. Как и многие европейские аристократы, он приехал в Россию еще в молодости в расчете поправить свои дела и нажить состояние, которое можно было бы передать детям, — да так и остался здесь. Женился, стал отцом семи детей, привык отзываться на русское имя Иван Петрович, записался в российское купечество. Основным источником благополучия семьи стала швейная мастерская "Иван Петрович Лидваль и сыновья", выросшая из маленького семейного предприятия в крупную компанию, получившую со временем статус поставщика императорского двора. Разбогатеть настолько, как мечталось в юности, конечно, не получилось, но достойный уровень жизни достигнут был.
Сорок за двадцать
Как следствие, не было проблем и с образованием детей. Так, рисованию Федор Лидваль обучался не где–нибудь, а в учебном заведении барона Штиглица, а затем поступил в Высшее художественное училище при Императорской Академии художеств, где и получил диплом художника–архитектора. Ну а дальше началась работа.
Сперва небольшие проекты — частные дома, в том числе деревянные, загородные. А был потомок шведского барона по–настоящему талантлив, так что здания у него получались интересные, каждое со своим лицом.
Дальше — больше: приглянувшегося столичной публике молодого архитектора буквально передавали из рук в руки, так что сидеть в ожидании заказов Федору Ивановичу не приходилось. Были среди них такие, что он выполнял в одиночку, были и реализованные в союзе с другими архитекторами, но главное — их хватало с лихвой. Этим, пожалуй, и объясняется столь немалое число зданий, построенных и спроектированных им в Северной столице: четыре с лишним десятка всего за 20 лет.
Причем многие из них были не просто отдельными особняками, а целыми жилыми комплексами, рассчитанными на одновременное проживание представителей различных сословий, — как, например, всем известный Толстовский доходный дом между Фонтанкой и ул. Рубинштейна.
Доходное место с размахом
Надо сказать, что на рубеже веков Петербург рос стремительно, а спрос на жилье в столице Российской империи был как никогда высок. Поэтому многие представители дворянского сословия или купечества рассматривали строительство и содержание доходных домов как более чем достойный "приварок", что–то вроде пассивного дохода.
Не удивительно, что о такой диверсификации своих доходов задумалась и матушка Лидваля Ида Балтазаровна, к тому времени овдовевшая и управлявшая фирмой покойного супруга вместе со старшим сыном — Эриком Леонардом. Можно только представить себе, чего ей стоило уговорить Федора Ивановича раздвинуть плотный график заказов и заняться строительством для себя. Однако факт остается фактом: к 1904 году на Каменноостровском пр. появился необычный доходный дом. Необычный в первую очередь потому, что построен щедро, с размахом, без стремления получить лишнюю копейку с каждого квадратного метра. А значит, потолки — высокие, квартиры — просторные, дворы — не колодцы, а открытые, со скверами, фонтанами и обилием зелени. В левом крыле поселилось все многочисленное семейство Лидвалей, в этом здании архитектор устроил и свою мастерскую. Так что получилось настоящее семейное гнездо.
Дом на Каменноостровском — практически пример того, каким северный модерн должен быть в идеале. Причем это не только красивая и максимально приспособленная для жизни образцовая постройка, а еще и прибыльная: все–таки две трети здания предназначались под сдачу.
Федор Иванович прожил здесь 14 лет. Летом революционного 1917 года, поняв, к чему все постепенно идет, отправил семью в Стокгольм, а чуть меньше года спустя и сам покинул Россию. Он много что еще проектировал и строил в столице Швеции. Но такого дома, как на Каменноостровском, больше, конечно, так и не создал.
