В 7:00 прошлого четверга в московский офис ИА "Росбалт" в Скатертном переулке Москвы пришли сотрудники столичного ГУ МВД. Предъявили постановление на проведение обыска, перекрыли вход в здание лентой, никого не пускали. Охрана здания, которое редакция делит с одним из подразделений мэрии Москвы, вызвала свое начальство и руководство информационного агентства.
Как рассказывает главный редактор ИА "Росбалт" Николай Ульянов, в телефонном разговоре со старшим группы (по пути в офис) ему обещали, что нужно посмотреть буквально "стол и стул сотрудника редакции", а закончилось масштабным обыском. Параллельно обыск шел и в квартире журналиста Александра Шварева. По его подсчетам, к нему пришли представители четырех разных подразделений полиции.
В повестке фигурировало имя Алишера Усманова. В ходе пребывания в редакции оперативники искали в материалах агентства слово "Шакро". В информационном агентстве отмечают, что в текстах "Росбалта" о деле Шакро Молодого имя Усманова не упоминается.
"У нас множество разных подозрений, но самое правдоподобное — что это продолжение истории с депутатом Госдумы Скочем. В прошлом году у нас было несколько связанных с ним судов, и они проходили очень странно. Когда наш адвокат запросил материалы уголовного дела Молодого, на которые мы ссылались в своем материале, судья отказалась сделать такой запрос, хотя, казалось бы, дело уже расследовано и основной фигурант получил срок, но материалы не были предоставлены, и судья вынесла решение в пользу истца, то есть Скоча", — поясняет Ульянов.
В результате обыска из редакции изъяты три системных блока компьютеров, в том числе принадлежащие автору текстов и главреду. "Я не обнаружил у себя в столе энного количества бумаг — разных писем от официальных органов. Явно ящики похудели, но что забрали, я не знаю, — говорит главный редактор. — В моем компьютере не было старых статей — прошлого и позапрошлого годов, так что смысла его изымать я не вижу". Также при обыске забрали несколько икон, которые лежали в столе Александра Шварева (иконы он коллекционирует). В редакции не понимают, какое отношение эти предметы могут иметь к Алишеру Усманову. Опись изъятого осталась — от руки неразборчивым почерком.
Оперативники ушли из редакции примерно к 16:00. Их работа заметно осложнила деятельность агентства в этот день. Одну из запланированных пресс–конференций пришлось отменить, другую провели, срочно заменив ведущего. Обычно мероприятия модерирует пресс–секретарь агентства, но она была задействована в работе полицейских.
Журналисты убеждены, что история не закончена, поскольку не было представлено никаких объяснений о сути этого уголовного дела. Проходит ли по делу информационное агентство в каком–то качестве, неясно. В разговоре с главным редактором дознаватель сказала, что претензий к "Росбалту" нет, но в таком случае непонятно, зачем потребовался масштабный обыск. "Надеюсь узнать во вторник — мы вместе с адвокатом должны пойти в управление дознания ГУ МВД по Москве, и с нами побеседуют. Захочет ли она поделиться подробностями об этом деле, я не знаю",— говорит Ульянов.
Ранее в "Росбалте" были сходные случаи — несколько лет назад после пресс–конференции ингушской общественности в офис пришел следователь из Ингушетии в сопровождении московской полиции.
После беседы с адвокатом оперативники попросили записи с жестких дисков (и получили их) и вели себя очень вежливо и спокойно. "В прошлом году в ходе разбирательств с депутатом Скочем было такое же уголовное дело, открытое тем же подразделением московской полиции, но тогда они воздержались от таких силовых акций", — рассказывает главный редактор.
