Из судебно определенных самостроев в Петербурге принудительно не разобран ни один.
Как же все–таки страшно звучит формулировка из решений суда о "сносе самовольной постройки". Тем, кто живет в подобных домах, уже начинают сниться экскаваторы, разбивающие окна и крушащие все на своем пути. Только пугаться, похоже, нечего: судебные приставы в Петербурге, видимо, не заинтересованы в исполнении "разрушительных" вердиктов.
Полномочия подавать иски о сносе самовольных построек служба строительного надзора получила в 2012 году. За прошедшее с тех пор время ведомство выиграло в Петербурге 97 судебных процессов. Именно столько домов должны были снести как незаконные. Это, разумеется, не те здания, по которым забыли приложить какую–то бумажку, — это здания, которые невозможно легализовать. Львиная доля — многоквартирные дома, возведенные на землях ИЖС.
Некоторые процессы сопровождались возмущениями жильцов этих самых самостроев. Они, как под копирку, предлагали властям найти способы сохранить дома. И пускай они затеняют соседей, увеличивают плотность населения (и, следовательно, социальной инфраструктуры), а дороги не приспособлены для такого трафика. Главное — найти способы. В погоне за политическими лайками в защиту выступают депутаты.
Ситуация на самом деле только на первый взгляд кажется сложной. На самом деле покупатели квартир (вернее, долей в бизнес–проекте), будто ведомые кем–то, без особых опасений несли деньги застройщику. Им было неохота сделать хотя бы элементарное: спросить в Смольном, законен ли данный дом.
Иногда приходится слышать другой аргумент: а где вы, чиновники, раньше были? Дом, дескать, не за ночь появился. Но если разобраться в ситуации, то такой вопрос не кажется остроумным. Пока дом не построят полностью, суды отказываются рассматривать дела о сносе, поскольку на этапе возведения стен нельзя достоверно сказать, что дом будет многоквартирным, а не индивидуальным. Ну и в целом у чиновников нет возможности круглосуточно объезжать земли. Зато они никогда не отказываются проводить проверку, когда о самовольной стройке информируют граждане — хоть обычным письмом, хоть через портал "Наш Санкт–Петербург".
Благо что в службе строительного надзора сидят юристы с холодным сердцем. Они понимают: легализуй один дом — пойдут сотни других, и эту лавину станет уже не остановить. В итоге ведомство по всем самостроям — без исключений (а это крайне важно) — идет в суд и доказывает необходимость сноса. И выигрывает дела.
Но до реального исполнения решений Фемиды дело не доходит. Если верить сайту Смольного и своим глазам, в принудительном порядке из тех 97 адресов не был снесен ни один дом. Два разобрали добровольно — на улице Войкова в Петергофе и на Вознесенском шоссе в Колпино. В двух случаях демонтировали самовольные элементы фасадов.
Пытался выяснить, почему служба судебных приставов не добивается исполнения решений. Объяснили, что право следить за ходом исполнительного производства есть только у сторон дела. Служба не может даже без деталей сказать, почему она не может добиться сноса ни одного из домов. Мое обращение в прокуратуру с жалобой на приставов тоже ничем не закончилось: надзорный орган повторил мысль про стороны дела.
Ничего не делают и не обязаны отчитываться. Всем бы так.
По слухам, проблема в том, что у питерского управления службы судебных приставов попросту нет денег на оплату демонтажных услуг. Это вам не арестовывать машину должника на дороге или блокировать вылет из аэропорта за границу.
Поверить в то, что петербургское управление настолько бедное (тем более что деньги потом возвращает сам застройщик–самовольщик), сложно. В Краснодарском крае снос незаконных домов поставлен на поток. Размах такой, что в работах часто принимают участие демонтажные фирмы с берегов Невы, а некоторые из них даже сформировали специальный отдел, специализирующийся на южном регионе. Там объем объясним: на землях ИЖС строят не просто многоквартирные, а порой даже высотные дома.
Недавно Первый канал показал сюжет о трех незаконных 13–этажных зданиях прямо на пляже Черного моря в сочинском Адлере, которые теперь вынужденно сносят за 100 млн рублей. И без такого жесткого решения проблемы с валом справиться не получится.
Чем объяснить отношение петербургских приставов к своим должностным обязанностям? Сложно даже подумать.
