Может ли бизнес помочь в реставрации памятников? Когда заработает программа "Памятники за рубль"? Ответы на эти вопросы искали участники круглого стола в "ДП".
Сергей Макаров, председатель комитета по государственному контролю, использованию и охране памятников истории и культуры:
— Идея врио губернатора Александра Беглова в том, чтобы вовлечь максимальное количество жилых домов–памятников в реставрацию и за 10 лет отреставрировать наиболее сложные, насыщенные декором фасады с передачей полномочий по этой работе КГИОП. Законопроект, позволяющий реализовать такую программу, сейчас проходит обсуждение в ЗакСе (26 июня принят в третьем чтении). В течение лета мы сформируем адресный перечень, чтобы заложить в бюджет необходимые средства. Если все пройдет как задумано, то в 2020 году мы начнем проектирование по первой очереди объектов. В год мы готовы реставрировать по 25–30 зданий. Финансирование в объеме 17 млрд рублей рассчитано на 10 лет. Это большие деньги даже для такого субъекта, как Санкт–Петербург. Размещение подрядов будет осуществляться классическим способом — в соответствии с 44–ФЗ. Сейчас обсуждается вопрос, из каких источников выделить такую сумму. Финансовый блок склоняется к тому, что поможет введение туристического сбора. Он должен дать 1,5–2 млрд рублей дополнительных доходов. В других странах введение сбора с туристов также обусловлено необходимостью поддерживать историческую среду в хорошем состоянии. Если все сложится, то через 10 лет сможем похвастаться еще 255 отреставрированными домами–памятниками в историческом центре.
Татьяна Новицкая, генеральный директор ООО «ГородЪ»:
— Чтобы вовлечь в оборот объекты культурного наследия, находящиеся в собственности Санкт–Петербурга, требуется заключение инвестиционных договоров с комитетом имущественных отношений при участии комитета по инвестициям. Бизнес с памятниками не очень любит работать из–за требований, связанных с сохранением предметов охраны и процедуры согласования проектов приспособления под те или иные функции. Также есть риски, связанные с оспариванием процедур приспособления. Инвестиционный договор имеет определенный срок жизни, и то время, которое тратится в судах, фактически уменьшает срок, необходимый для его реализации. Мои клиенты сталкиваются с тем, что они прошли все суды, но времени для осуществления проекта остается очень мало. Инвестдоговор не продлевается, и все этапы необходимо проходить заново.
Сергей Макаров:
— Есть много механизмов. Я убеждаю коллег из КИО поскорее запустить программу "Памятники за рубль", чтобы показать, что это действительно эффективный механизм спасения объектов, находящихся в неудовлетворительном состоянии. Аналогичная программа и в Москве поначалу трудно начиналась, но затем раскрутилась, уже два десятка памятников успешно приспособлено. Много зависит от позиции того, кто этот памятник возьмет в аренду. Нужно изначально давать себе отчет, что сверхприбыль здесь невозможна, а вот окупиться проект вполне может.
Евгений Домрачев, партнер ГК «Запстрой»:
— Работаем с объектом в Пушкине, столкнулись с небольшими проблемами, экспертизы и согласования тянутся 2 года. При этом возникли сложности с подключением к сетевым компаниям — "Водоканалу" и "Ленэнерго". Были проблемы с пожарными. Такие проблемы надо решать на федеральном уровне. Может быть, нужны какие–то компенсирующие мероприятия. На том маленьком объекте при помощи комитета пошли на отступления. Например, лестничная клетка — это предмет охраны. Мы смогли увеличить входную группу на 10 см, и это прошло по нормам. Комитет пошел навстречу и все согласовал в рабочем порядке. Прошли повторную экспертизу. Проблема другая — как идти на инвестдоговоры. Это завязано на монополистов. У сетевых компаний непроходимая стена с точки зрения как подключения к сетям, так и прохождения повторной исторической экспертизы. Но меня больше интересует, как и когда заработает программа "Памятники за рубль". В Германии и Италии работают аналогичные программы, и по ним исторические объекты прекрасно реконструируются. Нормы их градозащитников довольно жесткие. Но дорогу осилит идущий, безвыходных ситуаций нет. Я бы посоветовал увеличить сроки с 7 до 10 лет и ввести промежуточные этапы для инвестора, который заходит. Это позволит отсечь недобросовестных инвесторов.
Сергей Макаров:
— Выставлять будет комитет по имущественным отношениям. Коллеги доформировывают пакеты и обещают в ближайшее время выставить на торги первые объекты. В первоначальном перечне, который мы предлагали, было 28 объектов. Не уверен, что семилетний срок, определенный на проведение работ, целесообразно продлевать или сокращать. Мы взяли за основу московский опыт. Если за 3 первые года с инвестором нет проблем, то с ним продолжают работать. Из первоочередных объектов — особняк Челищева на Вознесенском пр. и особняк Колобовых на Большой Зелениной ул., 43.
Вадим Пономарев, первый заместитель генерального директора ООО «Концерн «Питер»:
— Наша компания, являясь собственником части помещений в зданиях по адресу: Садовая ул., 28–30, корп. 37–38, пытается заключить соглашения о проведении работ по приспособлению этих объектов для современного использования. Здание находится в неудовлетворительном состоянии, отсутствует кровля, 6 раз в нем был пожар. Совместно с архитектурным бюро "Студия 44" мы подготовили проект реконструкции. Однако с момента нашего первого обращения в комитет по инвестициям в мае 2016 года прошло уже более 3 лет, и при наличии полного пакета согласованной документации город до сих пор не может заключить с нами соглашение. Общий объем затрат, которые мы понесли на сегодняшний день, составил более 20 млн рублей. Хочется надеяться, что с приходом новой команды в КИО ситуация со сроками согласования проектов кардинально улучшится.
Сергей Макаров:
— Этим занимается комитет имущественных отношений. Мы вашу смету посмотрели, хотя не имеем полномочий это делать, не знаю, почему всех направляют к нам согласовывать сметы. Тем не менее мы открыты и стараемся помогать.
Кирилл Иванов, директор АНП «Объединение «Дормост»:
— Я думал, что пришел с маленьким вопросом. А получилось, что сегодня чаще всего прозвучало слово "двери". Мы больше 10 лет являемся оператором программы "Газпрома" по благоустройству. У нас в части программы стоит задача: замена входных групп в жилых домах. Мы столкнулись с ситуацией, когда сроки легализации работ составляют 8–9 месяцев. А что делать, если люди живут в памятнике, но у них развалилась входная дверь? Простым гражданам нужно заказать историко–культурную экспертизу минимум за 120 тыс. рублей. Собрать деньги. Потом 8 месяцев кто–то должен ходить с этим, а за это время вымерзнет весь подъезд. Может быть, в этой ситуации пересмотреть внутренние регламенты по "неглобальным" вопросам и сделать "зеленый коридор"? Может, по каким–то простым вопросам историко–культурную экспертизу может делать сам комитет? Ведь он обладает и квалифицированными сотрудниками, и архивами. Мы сегодня проводим работы на Большом пр. Петроградской стороны. Раньше мы на всех объектах меняли железные двери на деревянные, от граждан получили массу положительных откликов. Сегодня у нас есть 22 дома на Большом пр. Петроградской стороны, дома–памятники, по ним мы сейчас нажали на тормоз. Мы должны завершить работы к 1 сентября, и я не уверен, что эти двери будут стоять. Или, например, фасады в месте примыкания тротуара — нужно менять гидроизоляцию. Мы опять утыкаемся в историко–культурную экспертизу. Цена вопроса — 700 тыс. рублей на каждый фасад. Это кратно увеличивает смету. Специфика же работы такова, что у нас нет 7 лет. "Газпром" выделяет средства здесь и сейчас; за сезон мы должны выйти на объекты и уйти с них, передав на баланс городу. С дверями надо побыстрее решить. Смотреть надо не только на бизнес, но и на простых граждан.
Я хочу отметить открытость комитета, но не хватает четких правил. Очень много субъективизма, когда личное восприятие сотрудника, его боязнь принятия решения мешает ему же правильно оценить, приемлемо что–либо или нет, и сформулировать свою позицию.
Сергей Макаров:
— Как только комитет по охране памятников перестанет быть субъективным органом — ему конец. Если бы мы охраняли, например, дома первых массовых серий, то было бы проще. Памятник памятнику рознь. Не думайте, что в Европе все просто, — попробуйте в Лондоне согласовать проект приспособления памятника. А вот в Германии смотрят шире — на их счастье, там нет федерального закона об охране памятников. Да, очень много процедур излишне забюрократизировано. Конечно, элементарные виды работ на памятниках можно проводить без историко–культурной экспертизы — позднюю перегородку в квартире, например, демонтировать. Два месяца назад мы опубликовали проект федерального закона о внесении изменений в 73–ФЗ, как раз направленный на устранение излишних административных барьеров при процедуре выдачи разрешительных документов, — и получили в ответ волну публичной критики. Беда в том, что в последнее время развелась масса людей, которые почему–то сочли себя экспертами в области сохранения наследия.
