1% от всего ВПК. Что влияет на власть и бизнес

Продолжаем цикл очерков о том, что это вообще такое — влияние на власть и бизнес — и как оно развивалось на протяжении столетий.

Новые времена

С финансовой поддержки британского правительства во время наполеоновских войн началось и восхождение семьи Ротшильдов. Существует легенда, что, первым узнав о поражении Наполеона под Ватерлоо, Натан Ротшильд пришел на Лондонскую биржу с грустным видом и стал продавать английские государственные облигации. Видя это и зная о его связи с королевским двором, остальные игроки на бирже решили, что Наполеон победил, и тоже стали сбрасывать облигации, обвалив их стоимость. Покупателями же были люди, тайно действовавшие в интересах Ротшильда.

Это было уже новое время: можно было в открытую сыграть против короны и при этом остаться невредимым. Методы Ротшильдов переросли эпоху Hofjude. Они больше не делали ставку на одного монарха, стараясь закрепиться одновременно в нескольких финансовых центрах. А развивающаяся европейская экономика давала огромное пространство для маневра и освобождала от необходимости складывать все яйца в одну корзину.

Так личные связи, столь опасные своей непрочностью, заменялись институциональными. Удивительное дело: быть влиятельным под защитой законов, а не неформальных договоренностей оказывалось если не проще, то точно безопаснее.

Именитые люди

В России первыми (с хронологической точки зрения) влиятельными бизнесменами следует, видимо, считать династию Строгановых, начинавших с солеварного промысла. Они сумели ужиться и с Иваном Грозным, и с Лжедмитрием, и с Романовыми.

В Соборном уложении 1649 года в главе, устанавливающей наказание за бесчестье (оскорбления), сначала персонально идут "именитые люди Строгановы", а потом перечисляются прочие купцы ("гости"), посадские и прочие категории представителей третьего сословия. При этом штраф за оскорбление Строгановых — 100 рублей (аналогичный полагается за архимандрита главного монастыря, Троице–Сергиевой лавры), а за остальных купцов — от 50 и ниже. Обосновавшись в Пермском крае, откуда при их финансовой поддержке отправилось покорять Сибирь войско Ермака, Строгановы чувствовали себя там полновластными хозяевами, подчинявшимися только царю, но не общероссийским законам.

Купцы понимали, как надо жить в России. Когда в конце XVIII века у них изъяли часть земель для строительства казенных заводов, глава семьи сначала требовал компенсацию, а потом написал прошение на высочайшее имя. "Подражая ревностной любви к отечеству своих предков, по собственной и доброй воле оставляю те места за заводами и государственными селениями", — говорилось в тексте.

В том веке они последовательно стали сначала баронами, а потом графами. И хотя род Строгановых благополучно дожил до революции, они уже не были самовластными влиятельными купцами, превратившись просто в семью богатых сановников и меценатов. Влиятельными людьми в России могли быть министры — например, графа Петра Шувалова, бывшего у Александра II одно время шефом жандармов, называли "Петром IV". Но не бизнесмены.

"Саша 1%"

Примером влиятельности бизнеса заката Российской империи может быть карьера совсем не бизнесмена, а бравого вояки–авантюриста, путешественника и яркого политика Александра Гучкова. Хотя формально он происходил из купеческой семьи и имел опыт управления бизнесом, в историю вошел как один из лидеров умеренных (а ближе к революции — уже не очень умеренных) думских либералов.

Через несколько месяцев после начала Первой мировой войны русская армия, от которой ожидали быстрых побед и вступления в Берлин, столкнулась с катастрофой в снабжении. В историю она вошла как "снарядный голод", хотя на самом деле не хватало всего — винтовок, патронов, амуниции. Проблемы были вызваны не только промышленной слабостью империи, но и плохой организацией: государство умело работать только с крупными поставщиками. Уже весной 1915 года усилиями общественности возникли военно–промышленные комитеты, которые брали на себя функции посредников в распределении военных заказов между государством и поставщиками. Это была легальная система — казна выделяла деньги, а ВПК их распределяли, удерживая комиссию в 1%, не считая взяток. Но даже 1% от всех военных заказов во время войны — это хорошая сумма. Председателем Центрального ВПК был Гучков.

И эта совершенно коррупционная система сработала: ВПК смогли мобилизовать всю российскую промышленность и улучшить снабжение армии. На каждом противогазе или пачке табака, приходившей на фронт, солдаты могли прочесть, что получили их благодаря военно–промышленному комитету. Царь посылал их гнить в окопах. А ВПК делал все, чтобы облегчить им жизнь.

После Февральской революции популярность Гучкова обеспечила ему ключевой пост военного министра в первом составе Временного правительства. Но всего на несколько месяцев. Наступала история влияния других денег — немецких.

А потом деньги в России вообще перестали иметь значение.