Правила съема. УЕФА косо смотрит на институт аренды и готовит ограничения

Летнее трансферное окно в Европе оказалось рекордным не столько по части покупки новых игроков, сколько по числу футболистов, взятых в аренду с обязательным выкупом через год. Так клубы в рамках правила финансового фейр–плей пытаются перенести часть трансферных расходов на бюджет следующего сезона.

"Зенит" тоже столкнулся с этой проблемой. За Ригони никто не торопился выкладывать живые денежки — только аренда с выкупом через год. Примерно на тех же условиях на берега Невы из "Порту" перешел защитник Осорио.

УЕФА давно уже косо смотрит на институт аренды. Самый вопиющий пример имел место 2 года назад. В самом конце августа, в момент закрытия трансферного окна, невписывавшийся в правила ФФП ПСЖ оформил "аренду" вундеркинда Килиана Мбаппе у "Монако" за 45 млн евро с обязательным выкупом через год за 135 млн. Хитрость никого не обманула. Исполнительный директор "Монако" в интервью все 180 млн евро за Мбаппе уже записывал в плюс того же сезона. Впрочем, и без его откровений мы понимаем, что это просто трюк в обход правил ФФП.

Этим летом "аренда" игроков с правом обязательного выкупа (по сути — рассрочка платежа для официальной бухгалтерии и перенос суммы расходов на следующий год) стала модным приемом. Уверен, что в ближайшее время будут введены ограничения: на количество игроков, находящихся на контракте в клубе (обсуждается — 30 человек), и на количество футболистов, отправленных в аренду (не больше шести), а в дальнейшем, возможно, и полная отмена аренды игроков, вышедших из юношеского возраста.

Аренда нужна юным воспитанникам, чтобы набраться игрового опыта. Но на практике получается, что молодые таланты удалены из своего родного клуба и слоняются каждый год по разным весям, нигде не целуя эмблему временного коллектива, оставаясь чужими и здесь, и там. А если клубу не нужен взрослый футболист, то почему его не продать или просто не отпустить, разгрузив зарплатную ведомость?

Тут несколько проблем. Зарплата игрока в богатом клубе выше, чем могут ему предложить (вместе с местом в основе) в клубе бедном, так что один из парадоксов аренды — когда футболист уходит, а в "месте выписки" продолжают платить ушедшему львиную долю зарплаты. Так спартаковец Ташаев был отправлен в аренду в "Рубин", при этом красно–белые обеспечивают 80% из миллионной (в евро) зарплаты игрока, который выступает за другой клуб.

Другой сомнительный вариант аренды: брать впрок. "Краснодар" купил у "Рубина" защитника Сорокина (чтобы застолбить), но оставил его в аренде в том же "Рубине" (пока не пригодился). Понятно, что профессионал будет стараться играть хорошо, чтобы в новом клубе на это обратили внимание, но болельщику из Казани разве приятно, что парень уже мечтами в Краснодаре? По той же схеме куплен "Зенитом" Даниил Круговой из "Уфы". Большой клуб поставил тавро. Не подойдет — поедет в "Сочи".

Есть аргументы и у сторонников аренды: Дзюба не устраивал тренера, но из клуба не ушел, перетерпел, дождался нового наставника и триумфально вернулся. Но такие случаи — скорее исключения. Тем более всем памятен постыдный факт выплаты денег за возможность выйти на поле против своего клуба. Так можно дойти до абсурда и ввести "сервис": за определенные деньги заказать небогатому клубу невыход какого–то игрока на поле (не обязательно арендованного). Чушь.

Невозможность арендованного игрока сыграть против своего клуба — это нарушение всех спортивных правил и честной конкурентной борьбы. Если игрок заявлен за новый клуб, то какие могут быть ограничения? А если это джентльменское (подковерное) соглашение, то где здесь чистая игра? Так клуб–олигарх (к примеру, ПСЖ в чемпионате Франции) может скупить всех игроков лиги и потом отдать их в остальные клубы в аренду. И пусть против гранда все прочие играют юниорами.

Как ни странно, но иногда ограничения ведут не к социалистическому равенству в нищете, а к высококонкурентной борьбе: так потолок зарплат в НХЛ сделал самый популярный хоккейный турнир невероятно интригующим.

И если невидимая рука рынка углубляет провал расслоения, видимая рука разумных ограничений может оживить конкуренцию, хотя бы и ценой недовольства, допустим, катарских владельцев клуба–нувориша.