Евгений Анисимов — профессор нескольких университетов, включая "Вышку" и Европейский. Он профессиональный историк и дивный рассказчик. Анисимовский том ЖЗЛ про Анну Иоанновну — настоящий фильм: так и видишь корпулентную, с маленькой головой, царицу в Монплезире, где у каждой растворенной двери — по заряженной фузее. Бабах! — по пролетающим мимо воронам и чайкам. Заядлая охотница императрица была; гильзы ей для быстрой перезарядки мазали салом; за один сезон только зайцев в Петродворце шлепнула 374 штуки.
Вторую важную книгу Анисимова вообще держу под рукой на манер pillow book, книжки у изголовья: это однотомный труд, называвшийся сначала "История России от Рюрика до Путина", потом "История России от Рюрика до Медведева", а с 2012 года и поныне — снова "…от Рюрика до Путина".
Но главная работа, сделавшая Анисимову имя в профессиональной среде, — 1000–страничная монография "Дыба и кнут": история русского тайного сыска XVIII века — в общем, предтечи III отделения, ВЧК — ОГПУ — НКВД — КГБ — ФСБ.
И вот монография переработана в популярную книгу. Она сокращена вдвое, упрощена и названа "Держава и топор". Новинка замечена: включена в лонг–лист премии "Просветитель" (шорт–лист будет объявлен в октябре, а победителей назовут в ноябре). И читать "Державу и топор" имеет смысл: хотя бы затем, чтобы понять ад российского существования, например, во времена Петра, когда жизни ломались как спички. Ведь если кто совершал описку в императорском титуле или просто во хмелю говорил, что однажды царь умрет, об этом полагалось доносить как о государственном преступлении, а за недонесение полагались те же дыба и кнут (из подточенной кожи, острой как нож), что и виновнику. И даже если оно было сделано своевременно, на дыбу отправлялись и доноситель, и обвиняемый. Легкость попадания в застенки вызывает не просто оторопь, но ужас. Анисимов, кстати, из тех историков, кто не разделяет народных восторгов по поводу величия Петра (во многом сформированных стихами Пушкина, прозой Толстого и ролью в кино Николая Симонова). И душегубную ярость Петра — очень близкую ярости Ивана Грозного — неплохо документирует. Замечая попутно, что тайная полиция никогда не выполняла главной задачи, то есть охраны государства (госперевороты XVIII века, приведшие на трон Елизавету и Екатерину, были тайным сыском прошляплены). Но всегда успешно выполняла побочную задачу — наводить ужас на подданных.
Однако, увы, слишком заметно, что "Держава и топор" — это переделанная монография. Главная проблема книги — монотонность, монтаж "со среднего плана на средний план", что по непонятной причине в России считается показателем научности. Здесь нет портретов, в других книгах удающихся Анисимову с легкостью. Нет дыхания, страсти — живой воды. В итоге читаешь про казненный ни за что ни про что при Анне Иоанновне кружок Волынского (там государственные мужи сочиняли рескрипт на вечную тему "как нам обустроить Россию", то есть занимались тем, что никогда Россию не обустраивает, зато бьет по темечку авторов) — но не видишь, как все это происходило. Имеет место историческое описание, подробное, как протокол, — но нет человеческой истории, нет прищуренного темного глаза, шепота, крика.
У Анисимова есть одна любопытная теория. Он считает, что история России вообще написана тайным сыском, поскольку тот всегда оставляет после себя документы. Проблема в том, что это ложная история, поскольку тайная полиция — от Преображенского приказа до, вероятно, ФСБ — расследует не ту версию событий, что имела место в реальности, а ту, какую доказать проще и выгоднее.
Если бы Анисимов написал книгу, нанизанную на эту идею, как на шампур, — могла бы получиться первосортная вещь. А так — ровно то, что получилось.
