Неужто вы не любите Саврасова или Поленова? Неужели у вас никогда не защемит сердце от грачей или тихих двориков? Впрочем, кто только теперь не клянется в бесконечной любви к родным местам. Оставим за скобками, что происходит с дикой природой, экономическая невыгодность тушить пожары многое нам объяснила. Но есть ведь и такое особое явление, как природный ландшафт в городе. И он проходит не просто по разряду живописности, во многом он — история места.
Один из самых катастрофических сюжетов развивается сейчас в Вологде. Все мы с грустью осознаем, что увидеть русский город XIX века воочию очень сложно. В европейской части страны от западной границы до Москвы и нижней Волги они практически полностью погибли в войну. Гордость Вологды — целые кварталы небольших деревянных домов от конца XVIII до начала XX века. Да, многое исчезло, даже на наших глазах, но серьезная часть выжила. К домам этим теперь относятся даже с вниманием и заботой, хотя, естественно, и не всегда. Советское лихолетье пощадило в Вологде и довольно много церквей. А потому Вологда — чудеснейший уголок старой России. Трогательно сочетаются старина и нежный провинциальный классицизм.
Но еще большее обаяние Вологде придавали травяные пологие берега реки. Там не было набережной, никогда. Но вот как раз эти мягкие земляные скосы наше время и не пощадило. Их начали бетонировать. Не сегодня. Еще несколько лет назад один из берегов сразу за мостом после Соборной горки превратили в набережную. На ней стоит и несколько старых ампирных особняков. Сразу же она стала казаться какой–то искусственной, будто это новый квартал, "игра в прошлое".
А теперь, увы, пришли в самый центр. Буквально напротив вологодского Кремля все речные склоны оквадратили и стали засыпать камнями, ровнять и заливать бетоном. Картина удручающая, больная. И понятно, что на этом не остановятся. Парадоксально, но именно это спровоцировало едва ли не первые стихийные гражданские акции протеста. В городе не раз проводили митинги в защиту реки. Создаются инициативные группы. Пытаются бороться. В ответ слышат простые слова. Неужели не лучше стало? Ведь все ровное, цивильное и для прогулок удобно. Это буквально худшая, тупейшая проекция придуманного в нашей стране евростандарта на родной пейзаж. Если он нам дорог, то можно ли так бездумно корежить один из последних оставшихся в живых больших русских городов? Заутюжат эти неровные живописные склоны — и все лицо Вологды сотрут. И место для вашего личного Саврасова или Поленова исчезнет навсегда.
Преданность родному, пусть даже сиротскому, пейзажу — лучшее свидетельство гордости за родную землю. Нет тому лучшего подтверждения, чем история пейзажа в европейской живописи. Картины своей любимой страны подарили всему миру голландцы в XVII веке, с трудом обретя независимость. За ними последовали англичане с полями поместий Гейнсборо и мельницами и ручьями Констебла. Там родилось это сентиментальное сочетание своего поля и своего собора (в частности, в Солсбери).
В Россию это по–настоящему пришло как раз с развитием экономических и социальных свобод — во второй половине XIX века. Отсюда Саврасов, Шишкин, Васильев, Поленов. Но где теперь можно найти этот уголок с деревянными домиками, старой церковью и тихим берегом реки? До недавних пор так было в Вологде. Но, видимо, скоро уйдет навсегда.
Урок и нам. Теперь модно изобретать пейзаж и получать Фостера третьего разлива. Зарядье — как раз такое. И что же мы любим?
