Американские спецназовцы в панике бегут от турецкой армии, бросая оборудование и личные вещи. Американские самолеты бомбят опустевшие базы, чтобы уничтожить все, что впопыхах не успели прихватить. "Турецкое" совещание Трампа с вождями демократов заканчивается генеральным скандалом. Тем временем американские военные специалисты спорят о том, как бы незаметно эвакуировать тактические ядерные заряды, размещенные на турецкой базе Инджирлик.
Что же до ЕС, то он воздевает руки и грозит Эрдогану санкциями, не рискуя, однако, их расшифровать. Меркель и Макрон негодуют вдвоем и, дабы убедить публику, что их слово не расходится с делом, приостанавливают поставки военной техники, без которой вооруженные до зубов турки, впрочем, легко обойдутся.
Сценки растерянности и беспомощности США с их гигантской военной мощью и ЕС с его мощью экономической можно перечислять и дальше.
Безусловно, турецкое вторжение в северную и северо–восточную Сирию, где курды с помощью американцев и их союзников разбили джихадистов и создали свое протогосударство, осуждается (по крайней мере вслух) всем миром. Счет убитых идет на многие сотни, а беженцев — уже и на сотни тысяч. "Обеспокоенность" (именно это слово обычно фигурирует в заявлениях) выражают повсюду, включая Москву и Пекин. Но то, что сейчас происходит на линии Турция — Запад, не имеет прецедента со времен Второй мировой войны.
Американские военные спасаются не от кого–то, а от товарищей по оружию, союзников по НАТО. Европейцы пытаются впечатлить своими угрозами не кого–нибудь, а собратьев по таможенному союзу ЕС и Турции и кандидатов на полное членство в Евросоюзе. Что само по себе парадоксально. А второй парадокс — это заискивающий тон Запада, который дополнительно подчеркивает то унижение, которому вчерашние наставники турок согласились подвергнуться.
Чтобы такое произошло, нужна готовность с обеих сторон, и с западной, и с турецкой.
Европейцы панически боятся нового вторжения миллионов ближневосточных беженцев. В 2015–м Эрдоган открыл этим людям свои границы и двинул их на Европу. Европа откупилась 6 млрд евро, турецкий правитель закрыл ворота, но сейчас угрожает, что может повторить. Тем более и надежда на вступление в ЕС растаяла. Евросоюз с его фирменным отсутствием воли ничего не сделал ни для укрепления своих границ, ни даже для того, чтобы честно объяснить туркам, почему он их не примет. Нынешний гнев Европы можно поэтому не брать всерьез.
Гнев Америки игнорировать было бы труднее, но на самом–то деле его нет. США уходят сейчас с Ближнего Востока, уходят, бросая если не всех, то многих прежних друзей, и бесстыжая открытость, с которой Трамп слил курдов, лишь слегка опережает тот исход, к которому в США сейчас клонится большинство. Максимум, что сумели сейчас сделать США, — это упросить Эрдогана чуть притормозить и дать курдам несколько дней на эвакуацию из тех районов, которые он собирается занять.
Дальновидно это или нет со стороны Запада и Турции, но их пути расходятся. Решив, что опасаться прежних союзников незачем, а дружить с ними больше невыгодно, режим Эрдогана вспомнил османское прошлое, которое когда–то пытался перечеркнуть Ататюрк, и приступил к расширению державы. Приобретение сирийского северо–востока в османской оптике выглядит заманчивее, чем дружба Запада. Правда, это возвращение на века назад, к суровым и обоюдоострым правилам игры. В Сирии и без американцев есть кому разгуляться. Брошенные курды зовут на помощь Москву и Дамаск. Разделы сфер влияния нигде не были общеприятны или вечны.
Но это проявится со временем. А пока Турция пробует себя как ни от кого не зависящий державный игрок. Не только ближневосточное, но и мировое равновесие нарушено.
