На протяжении нынешнего года размышляя на страницах "Делового Петербурга" о том, каким предстает перед нами искусство 2010–х, я то и дело задавался вопросом о том, есть ли в уходящем десятилетии что–то единичное, говорящее о нем максимально точно и выразительно. Непосредственно об этом речь не шла ни в одной из статей. С января по настоящий момент я писал про тенденции, проблемы, страсти и обстоятельства, из которых складывается наш арт. Не теоретизировал, говоря по возможности предметно, и в итоге эта серия статей стала обзором нынешней художественной жизни. Обзором, в котором много конкретных примеров и деталей, но все–таки недостает хотя бы одного крупного плана. Общих, панорамных, коллективных портретов более чем достаточно. Но где же парадный портрет на фоне искусства наших дней?
Из претендентов стать героем отдельного размышления выбор наконец пал на галерею "Люда". Ее история во всех отношениях показательна, и она именно про 2010–е. Тут, впрочем, нужно учесть, что взгляд мой на contemporary art намеренно петербургский. Значительную часть времени я провожу именно в Петербурге и, много путешествуя по другим странам, смотрю на все глазами жителя этого своеобычного города. Предпочитаю подобный ракурс не из местечковой гордости, а потому, что именно в такой, несколько провинциализированной оптике мы схватываем текущее состояние современного российского арта. В Москве, конечно, одни сплошные столичные исключения. Мы же и не глубинка, и не центр всего и вся — у нас промежуточное положение. Среднестатистическая ситуация.
"Люда" открыла десятилетие, начавшись за пару лет до его календарного старта. Основатель галереи художник Петр Белый воспользовался предложением хозяйки брачного агентства, отдавшей в его распоряжение небольшую пристройку во втором дворе на Моховой. Названа галерея была в честь щедрого и обаятельного спонсора. Хотя в первой своей версии она работала всего год, ее любили больше других. Ни цензуры, ни кураторов, вершащих суд над современным искусством, для "Люды" не существовало. Вместо светских условностей — дружеская обстановка. "Люда" была покровительницей творческой свободы. Петр Белый одобрял далеко не все выставки, которые шли в галерее, но тем не менее в чужие проекты не вмешивался. Некоторые выставки были запоминающимися, притом что длились они не дольше полутора недель. Это был очень бойкий темп, мало кто может его выдержать. Сонный Петербург взбодрился за тот год. Закончилось все мощной ретроспективой в "Этажах".
Вторая версия "Люды" открылась 5 лет спустя по соседству с прежним помещением. Места стало гораздо больше. Другим стал выставочный формат — теперь акцент сделан не на местную арт–сцену, но на проекты из других городов и стран. Впрочем, как и прежде, Петр Белый показывал только независимое искусство. Возвращение "Люды" началось с ретроспективы проектов Bobby Gallery, бывшей в течение лета 2014 года едва ли не самым живым проектом в городе.
То лето не было отпускной порой — у нас шла "Манифеста". Серия выставок и перформансов в Bobby носила название "Лагерь беженцев". Однако дело не ограничилось проектами о гастарбайтерах и перемещенных лицах, выключенных из полноценной социальной жизни. Здесь постоянно проходили забавные арт–тусовки, постконцептуалистские выставки и хеппенинги, во время которых на крыше гаража строились инсталляции из препарированных строительных материалов и всего, что было под рукой. Bobby затмил и нашумевшую "Четверть", и арт–сквот "Непокоренные", и другие места, в которых витал дух свободы. Закрыли Bobby оперативно, прямо осенью, под давлением общественности в лице жильцов соседних домов, набравшихся сил в отпуске и подключивших к борьбе со служителями муз городские власти. "Люда" с почестями проводила ее в последний путь. После праздничного прощания галерея не давала заскучать петербургской публике, чередуя региональные проекты с фестивалем современного французского искусства и бурными дискуссиями лидеров нашего левого активистского искусства — группы "Что делать?".
Затем последовал небольшой перерыв. И вот в середине этого лета "Люда" облюбовала себе часть бывшего коньячного цеха на задворках Александро–Невской лавры. Виды на Тележной улице, где теперь в недрах гигантской промзоны базируется галерея, прекрасные и отвратительные. По одну руку — никому не известный вид на купола лавры, по другую — мрачные бараки и река Монастырка, при взгляде на которую на память приходят лучшие кадры из балабановского "Груза 200". То–то и выставки здесь проходят одна изысканнее другой. После июльской презентации пространства, каким оно досталось Петру Белому от прежнего хозяина — одного известного дизайнера, "Люда" блеснула неоминималистским проектом. Сейчас здесь празднуют очередной фестиваль медиаарта "Киберфест" под патронажем обезглавленного дискобола, который встречает гостей на входе.
"Люда" — муза, отпускающая художника на волю, хотя вокруг боги таргетных групп и отчетов. "Люда" никогда не стремилась к выверенной подаче и эффективной рыночной стратегии. Это специальное питерское место, где все можно делать на свой лад, без советчиков и лишних церемоний. В отличие от столицы, в Петербурге всегда было провинциальное презрение к моде и искусству comme il faut. Отсюда и удаль, и новая жизнь.
"Люда" — муза питерская, болотная, своенравная. Ей может полюбиться очень разное: и ленинградский экспрессионизм Анатолия Заславского, и сваренные из металлических прутьев графические объекты Анны Желудь, и картины–анекдоты Василия Голубева, и нарративное видео Вероники Рудьевой–Рязанцевой. Французские штучки типа парижской коллекции символов жизнелюбия и плодородия тоже кстати. Будущее — за "Людой".
