Трудно Росстату. Все время вылезают какие–то неприятности, которые мешают благостной картине роста и развития российской экономики.
Но он старается. Вот стоило поменять методику расчета реальных доходов населения, поиграть уровнем базы — и сразу доходы людей начали расти. Увы, только на бумаге.
Точно так же Росстат играет динамикой промпроизводства. Но тут получается не очень — ведомство постоянно натыкается на критику экспертов, что у него концы с концами не сходятся. Справедливую критику, часть ее Росстат даже признает.
Вот и сейчас Росстат устроил грандиозный пересчет всей промышленности за 10–летие, поменяв базовый год (с 2010–го на 2018–й), классификатор отраслей, состав товаров–представителей и т. д. И сам не заметил, как опять вылезла неприятная статистика.
Оказалось, что структура российской промышленности резко деградировала. За 8 лет (2010–2018), во–первых, доля добывающих отраслей выросла с 34,3 до 38,9%, а во–вторых, доля обрабатывающих производств снизилась с 53,2 до 50,7%. В 2019 году эта тенденция сохранилась: добыча выросла на 4,2%, а переработка — только на 2,6%.
"Успехи" импортозамещения, падение курса рубля, "бюджетное правило", отбирающее нефтяные деньги у бизнеса в бюджет и не дающее их как–либо расходовать, ограничения на добычу нефти в рамках ОПЕК+… Ничего не помогло.
Совершенно очевидно, что весь мир зарабатывает не на сырье, а на продукции высоких переделов — на выпуске товаров конечного спроса. А Россия — увы! — оказалась не в состоянии развивать обработку…
Стоит заметить, что и тот рост, который в обрабатывающей промышленности имелся, — во многом тупиковый. Потому что продукция, которая выпускается значительной ее частью, не удовлетворяет нужды людей и не используется для дальнейшего роста экономики (инвестиции). Это — оборонка. Прямой вычет из национального благосостояния. Дань испугу российских властей перед остальным миром… Если взять только выпуск гражданской продукции — ситуация выглядела бы еще намного хуже.
Почему же так случилось? Прежде всего потому, что российские экономические власти решили копить деньги. В течение последнего десятилетия они отбирали у бизнеса все нефтяные сверхдоходы и жестко сокращали социальные обязательства государства — повышение налогов, пенсионного возраста, замораживание накопительной пенсии, отказ от индексации пенсий работающим пенсионерам, замена индексации разовой компенсацией, сдерживание роста социальных стандартов (прожиточного минимума, МРОТ, стипендий, пособий и т. д.), "оптимизация" социальной сферы (фактически — сокращение числа больниц, школ и пр.). Долго можно перечислять.
Ради чего? Куда же ушли все эти сверхдоходы? А никуда. Правительство их просто копило на своих счетах в ЦБ. С 1 января 2010 года по 1 января 2020–го, согласно отчетам Центробанка, свободные деньги правительства выросли в 11 раз — с 1,2 трлн до 14,8 трлн рублей.
Если считать по текущему курсу, правительство изъяло из экономики за десятилетие четверть триллиона долларов (точно — $213 млрд). Если по курсам соответствующих лет — до полутриллиона.
Правильный структурный маневр можно было бы представить себе так: разными способами (налоги, кредитные льготы, бюджетные субсидии и т. п.) перераспределять нефтегазовые сверхдоходы (раз уж нам так повезло их иметь) в пользу обрабатывающих отраслей промышленности и обеспечивать их ускоренный рост. А также в пользу населения, чтобы у него были деньги покупать конечную продукцию.
В исполнении российских властей структурный маневр выглядел так: изъять сверхдоходы и деньги у населения и никуда их не использовать. Оставить себе. "Копить".
Ах да. Небольшая часть сверхдоходов все–таки перераспределялась через бюджет и кредиты в пользу обрабатывающей промышленности — но исключительно оборонной.
Фактически это изъятие денег из экономического оборота равносильно тому, чтобы просто сжечь полтриллиона долларов.
Естественный результат такой политики — замедление всей экономики (ее средний рост за 10–летие — менее 1% в год), включая и добывающую промышленность. Но из–за отсутствия конечного спроса (у людей нет денег) и финансов (не перераспределенных из нефтегазовых сверхдоходов, а просто изъятых) замедление обрабатывающей промышленности было еще более сильным. Сложно представить более абсурдную политику.
