Судя по последним событиям, эпидемия коронавируса, начавшаяся в Китае в конце прошлого года, имеет все шансы столкнуть мировую экономику в рецессию. Сам по себе вирус, который пока стал причиной смерти менее 5 тысяч человек по всему миру, не представляется чем–то катастрофичным на фоне обычного гриппа, однако реакция на него стала совершенно особенной. Это можно было заметить еще в конце января, когда Китай закрыл на карантин города с суммарным населением более чем 50 млн человек. Было ли это правильным? Не уверен, так как даже в очаге эпидемии заболеваемость была далеко не всеобщей (можно вспомнить, что из 128 россиян, эвакуированных из Уханя отнюдь не в первые дни распространения вируса, не заболел никто). Однако столь масштабные меры не прошли незамеченными: подчеркнув внимание, уделяемое властями этой проблеме, они вызвали ограничение рейсов авиакомпаний в Китай, а затем и фактическое закрытие границ.
Появление инфицированных в Европе и Америке привело к отмене тысяч массовых и не очень мероприятий, резкому спаду на рынке транспортных услуг и распродажам на биржах. Как следствие — стали снижаться цены на сырье, а вызванная этим паника нефтепроизводителей и конфликты между ними обвалили нефтяные котировки. По мере того как люди снижают свою повседневную (она же — потребительская) активность во многих странах, рецессия становится все более реальной.
Какой она будет? Сейчас многие экономисты говорят о так называемой V–образной волне, имея в виду резкий спад и быстрый отскок после того, как эпидемия пойдет на убыль (я бы счел реальным сроком для этого начало лета). Однако у меня есть сомнения в том, насколько этот оптимистический прогноз реален. Современная экономика — в отличие от фондовых рынков — реагирует на текущие события с определенным лагом.
Например, хотя в Китае в феврале потребление нефти упало на 25–30% по сравнению с 2019 годом, поставки на этот период были законтрактованы еще до нового года (общечеловеческого) и осуществлены в срок. И это значит, что даже возобновление основных производств не восстановит спрос как минимум до мая, так как сейчас все хранилища переполнены. В США потребители массово платят кредитными картами, а залогом под них часто выступают вложения в акции и пенсионные накопления. В конце месяца клиенты расплачиваются за сделанные покупки и переподтверждают кредитные лимиты — вероятно, банки пересмотрят их в апреле и с учетом обесценения средств на инвестиционных счетах и новой политики риска, что в итоге сократит потребительские расходы. Встречи, конференции, конгрессы отменены сегодня с горизонтом до мая — и сервисный сектор будет подсчитывать убытки как минимум до конца второго квартала.
При этом я не очень понимаю, как можно максимизировать потребление: кредитные ставки почти на нуле, Treasuries имеют доходность ниже, чем в 2008 году, рабочие места в январе и феврале создавались невиданными темпами — поэтому надеяться на серьезный рост от нынешних уровней практически невозможно.
Какова же главная причина проблем? Скажу откровенно — она состоит в том, что современные общества стали слишком "тонкокожими", что ли. Мы хотим жить в глобальном мире, не будучи подвержены глобальным рискам. Мы уверены, что правительства обязаны нас защитить, а медики — вылечить, но и то и другое никогда не было реальностью. Мы слишком боязливо реагируем на новые вызовы. Мы как никогда раньше ориентированы на предотвращение проблем, а не на их решение. И мы совершенно иначе относимся к экономике, во многом дисконтируя значение хозяйственных проблем.
Именно поэтому вместо того, чтобы четче соблюдать правила гигиены, принимать повышающие иммунитет препараты и бежать к врачу при признаках недомогания, мы аплодируем действиям властей, закрывающих границы, выделяющих на довольно–таки мифическую деятельность по противодействию распространению инфекции миллиарды долларов и разрушающих экономику все более алармистскими предсказаниями (думаю, после недавнего объявления Covid–19 глобальной пандемией мы увидим очередную волну биржевых распродаж и потребительской паники).
Прошло уже много лет с тех пор, как человечество придумало прививки от многих болезней. Вакцинация считается Всемирной организацией здравоохранения "самым простым, безопасным и эффективным способом защиты от болезней до того, как человек вступит в контакт с их возбудителями". Это так, но есть одно но. Прививки вызывают осложнения, а то и смерть. В случае с антистолбнячной прививкой анафилактический шок происходит в одном случае на 300 тыс. Полиомиелит как следствие прививки поражает одного ребенка из 2,7 млн. Эпидемия — та же прививка, только в глобальном масштабе.
Человечество становится устойчивее к новым вирусам, лишь переболевая вызываемыми ими болезнями. Учитывая систему диагностики и число проверившихся, реальное количество переболевших и болеющих нынешним коронавирусом уже сейчас исчисляется десятками, если не сотнями, миллионов. 4 тысячи погибших — высокая, но неизбежная цена будущего здоровья 7–миллиардной популяции. Увы, есть законы природы, которые прогресс не может отменить…
