Сплошь и рядом бывает так, что лекарство оказывается не то чтобы хуже самой болезни, но, во всяком случае, имеет жуткие побочные эффекты. Вот и сейчас оказалось, что карантины по средневековым правилам в сочетании с приторным словом "самоизоляция" подвели городскую экономику современной цивилизации к точке замерзания.
Опустевшие улицы больших городов выглядят эффектно и устрашающе. Правда, никто не может ясно ответить, что произойдет, когда спустя 2–3–4 недели начальники разрешат выходить на улицы и посещать магазины и рестораны. В смысле, что мы будем делать, если пришелец из другой страны снова привезет нам свою заморскую заразу?
Опять закроются аэропорты, откроются инфекционные бараки, а медицинские маски подорожают? Тем более, подсказывают люди, знакомые с математикой, если учитывать частое отсутствие симптомов заболевания и длительный инкубационный период, то за первые 2 месяца этого года вирус должен был уже охватить всю Европу, включая ее восточную часть. И если карантин нужен, чтобы отделить больных и инфицированных от здоровых, то закрывать города, где уже есть и те и другие, — мягко говоря, неоднозначная идея.
Впрочем, кто мы такие, чтобы обсуждать решения, принятые в высоких кабинетах? Мы можем только попытаться оценить издержки этих решений, поскольку не собираемся умирать, а рассчитываем даже жить и пировать не только во время чумы, но и после.
Хотя как раз пировать нам, похоже, и не придется. Дело в том, что современная экономика — это именно экономика больших городов. Не нефтяных вышек, не горно–обогатительных комбинатов, не мартеновских цехов и даже не дорог вдоль побережья полярных морей. Большой город (а еще лучше — приморская агломерация) и есть сегодня сердце, мозг, нервы и мускулы экономики ХХI века. Десять главных агломераций США обеспечивают без малого половину ВВП этой страны. Большой Лондон — это 30% экономики Великобритании. Москва, если считать не только по формальным показателям, но и по степени влияния на хозяйственное развитие страны, — половина экономики России.
Но такой современный город — это город человека не только разумного, но и самостоятельного, и мобильного. В этом его ключевое отличие от индустриальных городов, жизнь в которых строится и организуется на совершенно иных принципах. Вот жилая зона, вот рабочая зона. Между ними существует какая–то транспортная система. Ее задача — обеспечить перемещение человеческих масс между этими зонами утром и вечером. По соседству есть административная зона, причем для начальства эта зона одновременно является и жилой. Никакого множества общественных пространств, тысяч мест для посиделок, покупок, коммуникаций такая система не предусматривает. Все, что отвлекает работника от конвейера или создает пространство для горизонтальной коммуникации, начальством не приветствуется.
Такой город, где человек существует как живой придаток к машине, хорош всем, кроме одного — он не способствует возникновению идей. Ими негде обмениваться, им негде рождаться, негде расти. Поэтому современные города превратились в города для прогулок, для тусовок, для шопинга, для коммуникации, для посиделок в приятных компаниях, в которых (черт его знает, как это происходит) появляются новые идеи.
И этих идей оказывается достаточно, чтобы обеспечить работой, занятиями, развлечениями, а также множеством полезных вещей даже тех, кто ничего особенного не придумывает, а просто стоит за прилавком, варит кофе, улыбается клиентам и формирует уникальную городскую среду, впечатлениями от которой питается наш мозг.
А также в этой городской среде растет малый и средний бизнес, доля которого в ВВП стран Евросоюза составляет от 40 до 70%, а в товарообороте — более 60%. И критическим условием существования этого бизнеса является человеческая река, бушующая на улицах большого города. Остановить эту человеческую реку — все равно что перекрыть доступ крови к мозгу, легким и сердцу большого города. Без человеческой энергии, бурлящей в кафе, спортзалах, магазинах и просто на улицах, будет таять и общегородская творческая энергия. И каждый день, даже каждый час пустоты на его улицах угрожает тем, что эта энергия может исчезнуть окончательно.
