Две новости, достойные стоять рядом. Первая — по подсчетам Sky News, 3 миллиарда человек оказались в карантине. Понятно, эта цифра учитывает миллиардную Индию, но все равно выглядит устрашающе. Новость вторая. Сингапур представил макроэкономические данные за I квартал 2020 года. ВВП год к году сократился на 2,2%, квартал к кварталу — на 10,6%, промпроизводство в марте месяц к месяцу сократилось на 22,3%.
Почему важен Сингапур? Этот город–государство — вершина "пищевой цепочки" экономик Юго–Восточной Азии. Сингапур — полигон для самых современных технологий, создатель и потребитель продуктов с самой высокой добавленной стоимостью. И это не только финтех и телеком — 5% сингапурского ВВП обеспечивают нефтеперегонные заводы. Состояние экономики Сингапура — как дистанционный градусник, которым можно измерить "температуру" экономики в ЮВА и отчасти — во всем кластере глобальных агломераций. Спойлер — пока все плохо.
Но есть и хорошие новости
Нынешний кризис не имеет фундаментальных экономических причин. Он вызван даже не самим по себе вирусом, а реакцией на вирус. Остановкой больших городов и стран, искусственным торможением экономической активности. Чтобы остановить эпидемию, мировую экономику ставят на паузу. Сидите дома, говорят начальники, а то заболеете и лечить вас выйдет дороже. Если кризисы 1929, 1973, 1987, 2001 и 2008 годов были спровоцированы ситуацией, когда экономические агенты либо "не могли купить", либо "не могли продать", то сейчас ничего подобного нет.
Компании не производят товары и не оказывают услуги не потому, что не могут, а потому, что нельзя. Как только ограничения будут сняты, велик шанс, что люди опять начнут потреблять, да так, чтобы компенсировать себе все карантинные ограничения. И производство восстановится, вместе со спросом на труд, на товары и на нефть. Так атлет, вынужденный прекратить тренировки из–за травмы, может быстро вернуть прежнюю форму, как только отдохнувший организм почувствует привычные нагрузки. Но при одном условии.
Ключевое условие роста
Если людям будет что тратить. А компаниям — будет что им предлагать. Включая работу.
Кризис показал, что все милые сердцу технологии удаленного доступа к рабочему месту — это не совсем то, чего бы нам хотелось. Сидеть дома перед компьютером восемь часов в день, чтобы заработать на пакет гречки, который тебе доставит курьер? А почему нет, скажет работодатель, зачем тебе деньги на карантине? До прихода царь–вируса, договариваясь о зарплате, обе стороны по умолчанию предполагали, что работнику надо как–то добираться до офиса, что–то на себя надевать, где–то обедать во время рабочего дня. Поэтому и зарплата не могла быть ниже какого–то разумного предела.
Кризис — отличный повод, чтобы обнулить обязательства перед работниками. Сиди дома, радуйся, что работает доставка еды, скажет наниматель. Таких, как ты, сейчас миллиард. После того как люди пересмотрят все ролики на PornHub и сожрут все консервы, они будут искать работу в онлайне. Выбирай — не хочу. И не рассчитывай, что ты сделаешь карьеру модного блогера, — реклама, которую мы видим сейчас в сторис и твитах, — это отголосок прошлых контрактов, новые заключать никто не будет. Предложение явно превысит спрос. Диктатура потребителя может смениться диктатурой производителя. Форд продавал черный автомобиль, а тебе будут продавать черную жизнь: так дешевле.
Все должно быть как раньше
Нет, так не пойдет, говорят правительства. Все должно работать, как и было, нужно только подождать. Пособия — где две тысячи долларов, где три, а где и четыре — это не благотворительность и не помощь. Это инструмент, призванный не допустить коллапса рынка труда. Вообще–то пособия по безработице являются именно таким инструментом и безо всякого кризиса. Когда люди, оставшиеся без заработков, вынуждены хвататься за любую работу — эта ситуация хуже вируса.
Человек со специальностью, вынужденный продавать труд за копейки, фактически изымает из экономики свой человеческий капитал, снижая ее способность к восстановлению. С такой штукой экономисты уже столкнулись в 1930–е годы, года в Америке не было нормальных пособий по безработице и люди выкручивались как могли. Общественные работы, про которые любят вспоминать историки, — это на самом деле то же самое замораживание человеческого капитала, забивание гвоздей микроскопом. В макроэкономике много таких вещей, неочевидных и бессимптомных на первый взгляд, однако подкашивающих экономический организм страны.
Поэтому сейчас руководители развитых стран дают людям деньги в руки. Например, датчане готовы потратить на антивирусные компенсации восьмую часть своего ВВП. Те, кого могут уволить "из–за вируса", получат 75% своей зарплаты, работникам с почасовой оплатой бюджет возместит 90% заработка, не забудут и фрилансеров, на поддержку которых правительство запланировало $1,45 млрд. Предприятия могут получить компенсацию постоянных расходов, если кризис вынудит их уволить от 30% или более 50 сотрудников. Взамен они обязуются не оставлять людей без работы. При этом в Дании подчеркивают — все это только на время карантина, сроки помощи ограничены периодом с 9 марта по 9 июня.
Могут перестать платить
Российский план поддержки экономики с этой точки зрения выглядит иначе. Начальство понимает, что полностью закрыть на карантин большие города — это загнать работников в ситуацию, из которой не будет хорошего выхода. Треть российских заработков — в серой зоне, это то, что люди как–то "промышляют самостоятельно". Потратив сбережения — у кого они есть — и не имея возможности занять (кто даст кредит в такой ситуации!), граждане просто перестанут платить.
Да, снижение цены труда в издержках предприятий — проверенный рецепт, которым российское начальство пользовалось в 1998, 2008, 2014 годах, девальвируя рубль и ограничивая доходы. Но именно сейчас это лекарство может оказаться хуже болезни.
Это как с аппаратом искусственной вентиляции легких: одно неверное движение — и пациент не встанет уже никогда. Поэтому отсрочки и каникулы — это средство не решить проблему, а оттянуть приятие решения.
Пусть все идет как идет. Если через 2–3 недели карантины снимут в США и Европе, их восстанавливающиеся экономики потянут за собой и российскую.
Должны снять, и тогда начальство облегченно выдохнет.
Автор — Дмитрий Прокофьев, экономист
