Цусима–Хиросима и календарь. О переносе празднования окончания Второй мировой войны

Госдума приняла неожиданно смелое и актуальное решение — постановила праздновать окончание Второй мировой войны не 2 сентября, как прежде, а 3–го. За внешней бредовостью действий отцов нации — тонкое понимание момента и далекоидущий геополитический расчет. Несознательные граждане, как обычно, стали издеваться над депутатами, вспоминая песенку Шуфутинского, который как ни перевернет календарь — у него все 3 сентября. Но мы такого не слушаем, поэтому можем подвергнуть депутатскую инициативу вдумчивому анализу.

Прежде всего это логично. Если весь мир отмечает разгром Третьего рейха 8 мая, а мы — 9–го, то и капитуляцию Японии следует отмечать отдельно. Не 2 сентября, как все, а 3–го. Странно, что до этого не додумались раньше. Впрочем, понятно почему: прежде ведь День Победы был 9 мая и до сентября никому дела не было. А теперь из–за вируса власти, видимо, планируют перенести главный патриотический праздник на осень. Но разве можно праздновать вместе с американцами?

Однако тут неизбежны некоторые сложности. Например, придется переделывать наклейки на машинах с "На Берлин!" на "На Токио!". Кроме того, нужно будет объяснить согражданам, почему СССР, вероломно нарушив пакт о нейтралитете, напал на Японию. Но и не такое оправдывали, к тому же японцы сами любители атаковать без предупреждения. Так что универсальный аргумент "сам дурак" нам поможет. Однако объяснять перенос 2 сентября на 3–е сиюминутной коронавирусной ситуацией крайне близоруко. Очевидно, что перед нами — часть глобального плана по календарному дистанцированию от безнравственного западного мира. Следующим шагом будет переход обратно с григорианского календаря на юлианский. Потому что григорианский придумали католики, а в России ввели безбожные большевики. Юлианский же — скрепный и православный. В принципе можно и на летосчисление от сотворения мира вернуться, но это выглядит некоторым перегибом.

Юлианский календарь является эффективным маркером благонадежности. Всякие антигосударственные элементы боятся его как черт ладана: до революции кадеты и прочие либералы у себя в газетах норовили ставить после официальной юлианской даты в скобках григорианскую, выдавая тем самым свою сущность.

В нынешних непростых условиях это незаменимое и дешевое средство. После утверждения юлианского календаря законом патруль может просто останавливать на улице людей и спрашивать, какой сейчас день. Если гражданин бодро, без запинки, правильно ответит — его можно пропускать. Если же начнет прятать глаза, запинаться или, хуже того, разводить демагогию про общемировые стандарты, с ним сразу все понятно. Введение уголовной ответственности за отрицание календаря поможет быстро решить проблему с раскачивателями лодок. Не нужно никаких QR–кодов.

Но и это — лишь малая часть открывающихся перед нами безграничных возможностей. Известно, например, что в некоторых православных странах, особенно Греции, есть мощные движения старостильников — тех, кто отказался вслед за своей национальной церковью переходить на григорианский календарь. В их лице Россия получит опору и возможность нанести удар в тыл вселенскому патриарху, который раскольнически признал украинскую церковь. Чтобы все помнили: каждый, кто усомнится в нашем миролюбии, горько об этом пожалеет.

Союз со старостильниками важен и сам по себе. Россия прикладывает большие усилия, чтобы сформировать себе в Европе имидж последнего хранителя традиций посреди бушующего моря безнравственности и феминизма. И опираться на них гораздо комфортнее, чем на всевозможные маргинальные националистические партии.