Мир будет другим. Это все говорят. Тактильных контактов не будет. Евросоюз если не распадется, то уже будет не такой наглый. Почти все перейдут на удаленку, офисы опустеют, и небоскребы будут строить, только чтобы потешить тщеславие. У меня другие прогнозы.
Во–первых, изменится не все, потому что мы стремимся вернуться в привычный мир. Поэтому будем пытаться его восстановить. Во–вторых, все восстановить не удастся. Так, эпидемия спишет все ошибки, которые руководители наворотили до этого. Стандартный ответ: "Это ж было до ковида". Следующее: бизнес закроет все "чемоданы без ручки", которые тащил, потому что не хотелось выбрасывать. Кое–чего будет на самом деле жалко — каких–нибудь частных музейчиков, привычных кафе или знакомых газет–журналов (их, правда, выбросили еще раньше).
Сокращения вместо удаленной работы. Истории про то, как здорово, ловко и современно всем будет работать из дома (совещания в Zoom, отчеты по WhatsApp, отклик в Telegram), оказались преувеличенными. Выяснилось: неудобно руководителям удаленно подчиненными руководить. Руководители, если честно, просто в шоке. Эта трубку не берет, хотя у нее рабочее время (объяснение — ребенка кормила). Этот на планерку в зум не пришел (объяснение — интернет упал, что на самом деле вранье, просто забыл. Виртуально вообще врать легче, чем глаза в глаза). Преподаватели, кстати, жалуются: студентов на зум–лекции ходит на 50% меньше, чем в офлайне. В общем, не понравилась удаленная работа начальникам. Поэтому при первой возможности — обратно в офисы. Но, конечно, вернут не всех. Решат, что слишком много народу было. То есть удаленки не будет, а сокращения — да. Поэтому офисы освободятся, но не радикально.
Четвертое: смысл жизни. Исчезнет у тех, кто привык жить по модели: ты тут работаешь–работаешь, а потом в Мадрид. Потом еще поработал — и в Таллин. Еще немного поработал — и в Тбилиси, а там и до Нового года недалеко. Если с открытием границ затянется, то придется другой смысл жизни искать. Сколько–то процентов устроит такое: поработал–поработал — и в Псков. Здоровье. За ним следить больше будут. Может, в этом будет смысл жизни для тех, у кого предыдущий потерялся. Поработал–поработал — и к врачу. Конечно, телемедицина в неоплатном долгу перед народом. Надо развивать — чтобы с врачом в постоянном контакте. Контроль. То, что систему пропусков протестировали, — плохо. То, что не очень удачно, — хорошо. Но бросят сейчас туда кучу денег — допиливать программы распознавания, камеры ставить на каждый угол. Штрафы. Все, что напринимали из–за вируса, останется. Потому что сбор денег с населения — главнейшая задача каждой власти. Подключат к этому камеры, чтобы зря не висели. Появится побочный смысл жизни — избежать штрафа. Церковь. Превращается в учреждение досуга — будет в одном ряду с музеями, лекториями и гончарными студиями. Потому что чудом не смогли паству обеспечить — а она его ждет в трудных ситуациях. Как и у всех культурно–досуговых учреждений, проблемы с монетизацией онлайн–мероприятий. Хотя могли бы — могли бы умы церкви предложить аудитории вирусный маркетинг: платишь только за результат — поставь онлайн свечку за здравие, пройди тест на вирус, жертвуешь только в случае отрицательного результата.
Учителя. Удаленное обучение большие проблемы нашим педагогам создало. Не потому, что дети шалили или сайт РЭШ зависал. А потому, что раньше учитель был царь и бог: сдали ему ребенка — получили обратно ребенка. Школа как черный ящик. Разве что спросит родитель школьника: ну как там, в школе? А он: да Валентина Ивановна (нет, пусть будет не Ивановна, а Петровна) — Валентина Петровна на меня ругалась. Не зря, наверное, ругалась, поддерживает авторитет учителя родитель. А тут всё на виду. Каждый желающий может воочию увидеть, как Валентина Петровна ведет урок, как пальцем в клавиатуру тычет, что говорит, на что реагирует. Полная десакрализация учителя. Не все это выдержат. Жалко педагогов.
Автор — Сергей Балуев, главный редактор журнала "Город 812".
