Караул устал: в Петербурге резко сократилось число арестов

В 2016 году судами Петербурга было вынесено 6,2 тыс. постановлений об отправке фигурантов уголовных дел в СИЗО, а в 2019 году эта цифра снизилась почти на треть. Одной из причин стали изменения в уголовно–процессуальном законодательстве, принятые в августе 2019 года. Следствие фактически обязали, как поясняет Натэла Пономарева, управляющий партнер адвокатского бюро "Натэла Пономарева и партнеры", доказывать суду "эффективность расследования", пока обвиняемый находится под стражей.

Прежде следователь мотивировал просьбу об аресте стандартно — просто–напросто переписав все основания из УПК РФ (может скрыться, может воздействовать на свидетелей и т. д.) и дополнив ссылками на тяжесть предъявленного обвинения. Отметим, что последнее само по себе не является основанием для отправки человека в СИЗО, но тем не менее это работало. Также при продлении срока ареста повторялась аргументация из предыдущего ходатайства, к примеру, ссылка на непроведенные экспертизы и допросы свидетелей, при этом не объяснялись причины, которые помешали это сделать.

Теперь же суд обязан проанализировать аргументы следствия очень пристально. Предположение о намерении обвиняемого скрыться должно быть расписано: куда (вплоть до адреса), к кому, какие обстоятельства говорят в пользу такого намерения обвиняемого. "Такой подход уже находит отражение в петербургской судебной практике, с чем лично я столкнулась", — говорит адвокат адвокатской коллегии "Де лата" Евгения Бурмасова.

Показательным примером формирующейся тенденции может служить история Николая Александрова, экс–главы "Метростроя".

Ему предъявлено обвинение по ст. 160 УК (присвоение или растрата). По версии следствия, при его участии были заключены фиктивные контракты на поставку "Метрострою" сырья и кабелей, что нанесло компании ущерб в 331 млн рублей, а также произведена уступка с 70%–ным дисконтом права требования "Метростроя" к ООО "Метропаркинг" в размере 729,6 млн рублей компании "Циклон КЗС".

Не звонил, но ходил

В декабре 2019 года Николай Александров был отправлен в СИЗО, но затем ему изменили меру на домашний арест. В конце февраля следствие попросило Дзержинский райсуд вернуть бывшего топ–менеджера за решетку. Свою позицию оно аргументировало неоднократными нарушениями обвиняемым условий домашнего ареста. К примеру, 21 февраля в течение почти часа он отсутствовал в своей квартире. Предположительно, мог быть в медклинике, но документальных сведений об этом нет, а если даже и был, то никого не уведомил о визите. Пользовался мобильной связью, совершал звонки на номера, не известные ни УФСИН, ни следствию. В квартире Александрова есть доступ к интернету.

Однако при изучении доводов следствия, как сообщала Объединенная пресс–служба судов Петербурга, Дзержинский суд увидел другую картину. На неизвестный номер звонила супруга обвиняемого при активации sim–карты, купленной по согласованию с УФСИН для связи с ними же. Визит к врачу был совершен с разрешения следователя и УФСИН, что подтверждено документами. А сведений о том, что Александров пользуется интернетом, суду не было представлено.

Такой подход был поддержан и Верховным судом РФ, рассмотревшим жалобу адвокатов Егора Литуева из Забайкалья, арестованного по обвинению в растрате и незаконной вырубке леса. ВС РФ отменил постановления нижестоящих инстанций об аресте Литуева. Верховный суд отметил: суды, отправившие обвиняемого в СИЗО, не указали, какие именно обстоятельства дела и данные о личности Егора Литуева свидетельствуют, что он может скрыться от следствия; не приведены доказательства, что фигурант может оказать давление на свидетелей.

Рука не поднималась

Либеральный подход нелегко приживается в нашей судебной системе. Несколько лет назад в уголовно–процессуальное законодательство внесли правки, запрещающие арестовывать бизнесменов по так называемым предпринимательским статьям УК РФ. Однако в декабре 2017 года в интервью "КоммерсантЪ–СПб" тогдашний председатель Горсуда Петербурга Валентина Епифанова прямо заявляла: "Мы в Петербурге держались до последнего именно по этой категории дел и думали: будут, наверное, какие–то исключения. Когда предприниматели обманывают друг друга — это одно: в самом понятии бизнеса уже заложены риски. А вот когда тебе государство выделило большущую сумму и ты смошенничал, положил деньги себе в карман, рука у судей не поднималась выпускать из–под стражи или избирать иную меру". Впрочем, она сама же отметила, что судебная система Петербурга в итоге все–таки перестроилась.

Недорогое удовольствие

Любой арест чреват потенциальной возможностью признания его незаконным и, соответственно, выплатами компенсаций. Количество таких исков в судах Петербурга с 67 в 2016 году выросло до 244 в прошлом году. Общая сумма взысканных компенсаций также выросла: с почти 1 млн рублей в 2016 году до 11,3 млн рублей в 2019 году. Кроме того, арест применяется, как правило, по сложным делам, где правоохранители объясняют долгие сроки именно сложностью.

Однако у фигурантов таких дел всегда есть возможность подачи жалоб. За последние 4 года в Петербурге количество подобных обращений выросло почти в 1,5 раза, а сумма компенсаций, взысканных судами, — почти вдвое.