Плана "восстановления экономики" ждали долго, и ждали от него многого. Если не совсем уж "вертолетных денег", то увеличения поддержки тех, кто потерял или вот–вот потеряет работу. Денег малому бизнесу. Помощи регионам.
Но все оказалось скромнее — 5 трлн рублей "живыми" деньгами на все про все. Причем эффект от мер поддержки нам предлагают оценить через полтора года. Тогда и зарплаты вырастут на 2,5%, и численность занятых в МСБ и индивидуальных предпринимателей вернется к уровню начала 2020 года.
Но, если вы оцениваете степень реализации плана в относительных показателях, а не в абсолютных, вам нужно знать, на каком уровне экономика находится сейчас. А с этим есть проблемы. Даже самые официозные источники демонстрируют совершенно разные оценки последствий карантина для экономики. Например, в Центробанке считают, что работу потеряли 16%, а в Минтруде — что без работы осталось 5,8% граждан. Финансовое состояние, по данным ЦБ, ухудшилось у 50% россиян, а Минтруд говорит об 11,3%. "Центр развития" НИУ ВШЭ пишет о 9,8% потерявших работу и 13,5% граждан, "полностью потерявших доход". По данным Центра стратегических разработок (ЦСР), за февраль–май доход семьи уменьшился у 58% респондентов, а у 5% семья лишилась дохода практически полностью.
В самом же "Плане..." говорится, что во II квартале 2020 года "сокращение реальных располагаемых доходов населения оценивается на уровне около –6% к аналогичному периоду прошлого года". А эксперты ВШЭ оценивают сокращение этих доходов в том же квартале на 21,8%. Истина, понятно, где–то рядом, но очевидно, что меры поддержки компенсируют только малую часть утраченных средств.
Однако логика начальства, решившего воздержаться от раздачи денег, сформулирована в другом документе — "Среднесрочном прогнозе развития российской экономики в условиях пандемии коронавируса и возможного кризиса мировой экономики", опубликованном Центром макроэкономического анализа и краткосрочного прогнозирования (ЦМАКП) 31 мая, за подписью в том числе Дмитрия Белоусова — брата вице–премьера.
Прогноз ЦМАКП рассказывает о вариантах восстановления мировой экономики, делая важную оговорку: "В России, как ни странно, значимых собственных сценарных развилок на трехлетнем горизонте не ожидается… хотя можно предположить масштабные поведенческие изменения".
То есть признается, что состояние российской экономики — производная от состояния экономики мировой. Значит, лучше всего на мировую экономику и положиться: восстановится спрос на нефть и цены, и все будет хорошо. А если не восстановится… то "масштабные поведенческие изменения" в версии ЦМАКП будут выглядеть так:
"…чем жестче кризис, тем сильнее в политике государства баланс смещается от поддержки развития к стабилизации (экономии бюджетных ресурсов)";
"…удлинение кризиса означает… снижение инвестиционной активности бизнеса и кредитной активности банков, даже при наличии ресурсов";
"…для компаний короткий кризис будет означать попытки сохранения занятости (ценой экономии на оплате труда), его удлинение — рост безработицы".
В этой связи наступающий кризис может быть первым, когда начнется (из–за отсутствия резервов для поддержания занятости) по–настоящему масштабное высвобождение работников, предсказывает ЦМАКП.
Но денег для безработных не будет все равно. Все сценарии, которые ЦМАКП видит для российской экономики, завязаны на скорости восстановления цен на нефть. И "во всех представленных вариантах предполагается проведение консервативной бюджетной политики. В ней учтены все принятые на данный момент меры поддержки экономики, включая третий пакет…. Однако дополнительных расходов на поддержку экономику сверх озвученных трех антикризисных пакетов в сценарии не закладывалось", — резюмирует ЦМАКП.
В самом деле, зачем давать деньги людям, рассуждает начальство, это все равно не поможет, пока не подорожает нефть. Так что пиши — "не давать".
Дмитрий Прокофьев, экономист
