Чем грозит петербургской атмосфере запрет на торговлю алкоголем в мелких заведениях общепита.
Осмотревшись в поисках инструментов восстановления экономики, начальство решило уничтожить в городе маленькие бары и забегаловки. Именно так и следует понимать грядущий запрет на торговлю алкоголем в предприятиях общепита площадью меньше 50 м2. Пройдите по улицам, посмотрите, какое количество заведений попадает под эти ограничения. Чтобы было легче, подскажу, что в прошлом году несетевых точек в центре Петербурга было тысячи полторы.
"Общепит с алкоголем" на первых этажах жилых домов составляет процентов восемьдесят рынка ReCa, так что считать потери можно по–разному: кто говорит о тысяче потенциальных "кандидатов на вылет", кто о семи сотнях. Много. Однако это "много" получается с точки зрения посетителей и владельцев. Собственно алкоголя "проливается" там сравнительно мало, не больше 2% от общего потребления города (не считая пива). Интересам ликеро–водочной олигархии и крупных продавцов эта мера не угрожает, а вот малый бизнес… Ну что такое малый бизнес в сегодняшних условиях безжалостной и беспощадной борьбы за общее здоровье? "Товарищ, сохранять тебя — не приобретение, избавиться от тебя — не потеря", — могли бы ответить начальники классической цитатой.
Дай бог, чтобы они искренне не понимали, что, выскребая маленькие бары из городских щелей, они наносят ущерб самой идее постиндустриального города. Мелкий городской общепит выполняет в мегаполисе гораздо более важную задачу, чем "спиртное в розлив", уплата налогов и даже создание рабочих мест. Фактически он служит одним из драйверов экономического развития агломерации, только делает это на более глубинном уровне, чем способны увидеть начальники.
Как это работает? Существует зависимость, доказанная статистикой трех последних десятилетий, что постиндустриальные отрасли — финансы, наука, технологии, консалтинг и даже возлюбленный начальством IT — лучше развиваются в городах, где сильно присутствие среды "уличного комфорта". Там, где без проблем можно посидеть, выпить, перекусить, что–то купить, куда–то посмотреть, кого–то послушать, с кем–то познакомиться. Урбанисты называют это созданием "коммуникативной рамки доверия между игроками новой экономики". Если проще — там, где легко и приятно тусоваться, там юристы, программисты и люди с деньгами чаще знакомятся, крепче дружат и больше друг другу доверяют. Убери эту питательную среду для коммуникаций сегодня — и завтра у тебя снизится количество перспективных деловых контактов, а послезавтра — количество проектов. Звучит парадоксально, но для рождения новых идей и создания стартапов бары и распивочные могут быть важны не меньше, чем технопарки и административные "ратуши".
Эффективная коммуникация и живая мысль возникает не по расписанию в соответствии с "дорожной картой", не в кабинетах и даже не в коворкингах, а там, где людям хорошо общаться. И если вы хотите, чтобы в городе развивались наука и технологии, вам надо заботиться о "ресторанных улицах" и "пивных углах", а не только о технопарках и "центрах предпринимательства". За коктейлем приятели договорятся о сделке быстрее, чем на "форуме инновационного бизнеса".
Но нам будет плохо, если начальство все это понимает не хуже нас, однако держит в уме совсем другой город. Город, в котором центр предназначен для начальников и их лимузинов, а люди оттеснены на окраины и дважды в день следуют из жилой зоны в рабочую и обратно по графику и с разрешения. Нечего сидеть в кабаках и смотреть на прохожих, все на завод! Подтверждений этой логике достаточно — тут и отмена маршруток, и запрет на алкоголь в барах, и ограничение работы транспорта, и продление карантинных запретов, и грядущий тотальный цифровой контроль. Кстати, автор цитаты, которую я приводил, вообще упразднил в своей стране города и выгнал их жителей на рисовые поля. Так уж он понимал "инновационное развитие".
Дмитрий Прокофьев, экономист.
