Странно, зачем правительству так беспокоиться о динамике потребления нефти — там ведь уверены в необратимости российской модернизации?
Министр энергетики России Александр Новак выразил мнение о том, что потребление нефти в мире вернётся к докризисным объёмам (101,4 млн барр./сутки) не в I (как он предполагал ранее), а во II квартале 2021 года. Действительно, в последние месяцы восстановление рынка происходит более медленными темпами, чем предполагалось изначально: c максимумов 2019 года снижение составило 27,8%, и затем, после повышения потребления на 17,6 млн барр. / сут. от минимумов мая 2020 года, кривая почти выровнялась. Сейчас в мире каждый день используется 93 млн баррелей нефти, или на 8,5% меньше, чем в ноябре прошлого года.
Российские прогнозы относительно цен на нефть, объёмов спроса и степени договороспособности её производителей исторически являются супероптимистичными. Мы помним прогнозы Игоря Сечина о нефти по $150/барр., делавшиеся накануне падения цен до локальных минимумов 2015 года; заявления главы государства о том, что при сохранении цены в диапазоне $80/барр. "мировая экономика рухнет", и многие другие подобные пассажи. Апофеозом стала политика Москвы весной этого года, когда её демарши привели к катастрофическому провалу рынка из–за спровоцированной ценовой войны с Саудовской Аравией.
Нынешний прогноз представляется мне очередной точкой в этом же ряду. Расчёты американской Energy Information Administration пока вообще не говорят о восстановлении спроса до докризисных значений на протяжении всего 2021 года; в США исходят из того, что он останется на 1,8 млн барр. / сут. ниже показателей 2019 года, причём в развитых странах потребление сократится на 2 млн барр./ сут., а в развивающихся незначительно вырастет. Данный прогноз выглядит реалистичным (а может быть, даже слишком оптимистичным) по нескольким причинам.
С одной стороны, нужно иметь в виду, что кризис нанёс серьезный удар по критически важным потребителям нефти, прежде всего — индустрии авиаперевозок, туризму, бизнесу сдачи в прокат автомобилей, круизным путешествиям и многим другим. По прогнозу на текущий год, рынок авиаперевозок в мире просядет на 55%, а его восстановление ожидается в конце 2023 года. В то же время продолжается развитие альтернативной энергетики, начинается массовое производство уже не только электромобилей, но и судов на электрической тяге. Всё это означает, что восстановления рынка — особенно в основных западных экономиках — может не случиться ещё долгие годы.
С другой стороны, нельзя не принимать во внимание ещё более важного тренда. Пандемия резко изменила характер бизнеса в большинстве развитых стран: если раньше как минимум половина людей проводила своё рабочее время в офисах, то теперь до трети этого контингента работают удалённо — и многочисленные исследования показывают, что это ничуть не сказывается на эффективности бизнеса. Если люди не вернутся в офисы в следующем году, о восстановлении спроса на нефть можно забыть, так как траты энергии на отопление и кондиционирование производственных помещений составляли до 15% общего потребления в США и чуть менее — в европейских странах. Мы можем столкнуться с эффектом кризиса 1973–1974 годов, после которого потребление нефти в США вышло на прежние уровни только через 18 лет, а в основных европейских странах не вернулось к нему никогда.
Наконец, нужно понимать, что рост потребления нефти летом 2020 года в значительной степени был основан на ожиданиях быстрого восстановления всей экономической активности.
В это время один за другим выходили сообщения о близости вакцины против коронавируса, а фондовые индексы достигали рекордных значений. Сейчас чаще говорят о "второй волне" пандемии, и хотя новое "закрытие" экономик представляется маловероятным, сохранения прежних темпов роста потребления сырья в глобальном масштабе ожидать не стоит.
К тому же следует иметь в виду, что в середине года главным фактором восстановления рынка был восстановительный рост экономики Китая, который в конце 2020–го и на протяжении 2021 года вряд ли сохранится.
Подводя итог, я бы сказал, что восстановление спроса на рынке нефти не будет линейным процессом: скорее мы увидим небольшой спад в ближайшие месяцы, затем новое неуверенное повышение и стабилизацию на уровне 95–96 млн барр./ сут. Возвращение на уровни выше 100 млн барр./ сут. до конца 2022 года кажется мне крайне маловероятным сценарием.
Однако, даже если процесс будет идти быстрее, не нужно сбрасывать со счетов ещё один фактор — конкуренцию на мировом рынке.
Само по себе восстановление спроса не гарантирует нефтяного благополучия для России. Наши основные рынки сосредоточены в Европе, где рост потребления будет самым низким или вообще не случится.
Поэтому российским компаниям в перспективе придётся прибегать к серьёзным ценовым дисконтам наподобие тех, которыми часто пользуется Саудовская Аравия для сохранения своих позиций на ключевых рынках.
В результате некоторый рост спроса, скорректированный на умеренное снижение цен, может привести к тому, что доходы России от экспорта нефти стабилизируются и в ближайшие несколько лет не вернутся на уровень 2019 года.
Это, казалось бы, не должно было бы тревожить российское руководство, бессчётное количество раз говорившее о желательности "слезания с нефтяной иглы" и уверенное в необратимости российской модернизации, — однако то, что в Москве постоянно и много говорят именно о динамике сырьевых рынков, заставляет предположить, что на этом фронте дела обстоят не столь уж благополучно.
