Её ругают давно, все, напропалую.
Началось всё в Венеции, на 58–й биеннале, когда куратор Российского павильона Семён Михайловский представил проект Александра Сокурова и Александра Шишкина–Хокусая. Дуэт запомнился навсегда тем, что известный театральный художник Шишкин–Хокусай пришёл в современное искусство без году неделя, тогда как Сокуров при всей широте его взглядов к contemporary art и вовсе не имеет никакого отношения. Куратору удалось невозможное: критики негодовали на все лады. Прошло чуть больше года — и вот новый повод для гнева. Венецианский проект приехал в Эрмитаж, по дороге потеряв одного из авторов. В Главштабе можно увидеть проект Сокурова по мотивам "Возвращения блудного сына" Рембрандта. Это одна из вещей, ради которых публика идёт в наш музей. Классик российского кино взял за основу притчу из Евангелия от Луки, по которой написан рембрандтовский холст.
Последнее время в современном искусстве к старой живописи обращаются часто. Не так давно Билл Виола снял для павильона США на Венецианской биеннале ремейк картины Джакопо Понтормо "Встреча Марии и Елизаветы". Ив Сассман инсценировала "Менины" Веласкеса. Дело дошло и до Эдуарда Мане, и даже до репинского "Садко", который на инстаграмовской странице Русского музея собрал несколько сотен девушек, попробовавших себя в роли экзотических невест.
Сокуров вступил в диалог со старой картиной на свой лад. Он построил съёмочную площадку фильма по мотивам притчи о блудном сыне. Если это экранизация Рембрандта, то либо вольная, либо беспредельно многозначная. "Фаусту" ведь тоже досталось, есть даже подозрение, что Сокуров имел в виду какого–то другого "Фауста". С Рембрандтом всё не так запутанно: от его картины осталось несколько фрагментов, а её персонажи с легкой руки Владимира Бродарского и Екатерины Пильниковой стали скульптурами. Закалённые в стенах Академии художеств скульпторы позволили себе отважно высказаться в духе экспрессионистов начала ХХ века. Гнёзда с гильзами от пуль, декорирующие фигуры, выглядят даже слишком смелыми, но высокое духовное напряжение, царящее на выставке, искупает эту дерзость.
