Сегодня объявят имя обладателя Нобелевской премии по экономике.
Как верно замечал известный российский экономист Константин Сонин, главная проблема с прогнозом Премии Шведского государственного банка по экономическим наукам памяти Альфреда Нобеля заключается в том, что список претендентов на эту награду год от года не меняется, а репутация её обладателей складывается десятилетиями. И так же долго претенденты ждут эту премию.
А могут и не дождаться, как это случилось с замечательным экономистом Альберто Алесиной (1957–2020), безусловно достойным награды. Алесина, которого называют основателем современной политической экономики, сумел объяснить, почему у политиков, обещающих сделать "как лучше", всё равно получается "как всегда". Потому, мог бы сказать Алесина, что политиков — в отличие от предпринимателей — гораздо больше волнует перераспределение, чем созидание, и они готовы принимать совершенно иррациональные решения, лишь бы повысить свой рейтинг и выиграть ближайшие выборы.
Примерно о том же самом — что современный экономический рост — производная от политических решений — пишут Дарон Аджемоглу и Джеймс Робинсон, авторы знаменитой книги Why Nations Fail ("Почему страны терпят неудачи", в русском переводе "Почему одни страны богатые, а другие бедные").
На этот сложный вопрос экономисты отвечают просто. Хотите, чтобы страна была богатой, — не надо врать и воровать. Или, если политкорректно, то успех (или провал) экономики зависит от качества общественных институтов. Эти институты могут быть инклюзивными, когда большинство граждан допущено к принятию политических решений, и экстрактивными, когда реальная власть принадлежит олигархической группировке, опирающейся на вооружённых наёмников и пропагандистов. Формальное название политического строя не имеет значения: Нидерланды или Дания с их монархиями — классический пример инклюзивных институтов, в то время как диктатор может до посинения устраивать референдумы и дни голосования. Людей можно обмануть, но экономику не обманешь — она отомстит начальнику отсутствием своего роста.
Правда, собственно за Why Nations Fail Нобеля не дадут. Эта яркая книга представляет собой популярное изложение основ институциональной теории развития — важной, но не единственной.
Но у Аджемоглу есть множество превосходных исследований, например Kleptocracy and Divide–and–Rule ("Воровской режим, или Разделяй и властвуй"), где учёный объясняет, каким образом неэффективный и коррумпированный руководитель может десятилетиями удерживаться у власти и даже передавать её по наследству, при этом не прибегая к особенным репрессиям. Всю грязную работу сделают добровольные помощники начальства в расчёте на пропуск в элиту (спойлер — их туда всё равно не возьмут).
А если бы Нобелевскую премию давали за учебники — её безоговорочно должен был бы получить Грег Мэнкью из Гарвардского университета. Мэнкью обладает удивительным даром излагать сложные теории ясным и образным языком с минимумом формул. Поэтому его книга об основах экономики — самый продаваемый учебник для студентов в мире. Такая популярность, может быть, и мешает Мэнкью получить давным–давно заслуженного Нобеля, ведь он, кроме прочего, заработал на авторских отчислениях от продажи своих учебников более $40 млн.
В принципе, в год карантина и роста нищеты премию могли бы дать за работы по борьбе с бедностью — но такую премию вручали в прошлом году.
Давно не было премий "за макроэкономику". В этом случае очевидными претендентами были бы Стэнли Фишер и Оливье Бланшар из Массачусетского технологического института. Другой экономист, достойный Нобеля "за макро", — это Кеннет Рогофф. Но тогда премию могли бы дать и Кармен Рейнхарт, соавтору знаменитой книги Рогоффа "Восемь столетий финансового безрассудства". Рейнхарт — самая цитируемая женщина–экономист в мире, но летом этого года она стала главным экономистом Всемирного банка, а Нобелевский комитет не любит награждать действующих администраторов финансовых институтов. А если уж мы вспомнили о банках, то есть ещё и Бен Бернанке, бывший руководитель ФРС США и выдающийся исследователь истории денежной политики.
Но в любом случае, кто бы ни получил сегодня премию, это будет человек, повлиявший на развитие самой экономической науки.
