Вообще–то перестановки в кабинетах министров — это событие.
Например, грядущую смену правительства США — событие мирового масштаба — мы сможем наблюдать воочию. Cмена министра — сигнал о смене политического или экономического курса, а повод для ухода в отставку может быть разным. Либо это признание крупного провала какого–то ведомства; либо начальник считает, что он идет в ногу, а всё правительство — нет, и покидает свой пост; либо правящая партия, к которой принадлежит министр, перестаёт быть правящей, и вчерашняя оппозиция занимает руководящие кабинеты.
По этому поводу существует классическое исследование политолога Мориса Дюверже, которое так и называется: "Политические партии". Опубликованная в 1951 году книга не утратила актуальности и сегодня. Самым интересным в ней для нас может быть мудрое наблюдение Дюверже о политической системе, существующей в англосаксонских странах. Избиратель может говорить или даже думать, что он голосует за какого–то кандидата, объясняет Дюверже, но в действительности он голосует не за того, кто ему нравится, а против того, кто ему неприятен.
Система устроена не так, чтобы к власти пришёл тот, кого хотят люди, а так, чтобы власть не досталась тому, кого люди не хотят. Это мы могли наблюдать на американских выборах — не то чтобы люди были против политики республиканцев как таковой (это подтвердили результаты выборов в конгресс), не то чтобы им очень нравился Байден, но слишком многих разочаровал и утомил Трамп.
Совсем просто — действительно конкурентная система действует так, что каждое голосование получается "протестным". Избиратель как бы говорит потенциальным начальникам: мы знаем, что вы все негодяи, но надеемся, что кто–то из вас будет "менее хуже". А если что–то пойдёт не так — подождём новых выборов и сменим без разговоров. Эта система оставляет проигравшим шанс на возвращение к власти — для этого им надо лишь зорко следить за ошибками победителя, повторяя: мы же говорили! Такая система позволяет избегать ситуации, когда проигравшие дружно перебегают на сторону победителя и непонятно, что с ними делать: высоких кабинетов на всех всё равно не хватит. А так люди ждут своего часа и занимают одни и те же кабинеты по очереди, принося с собой свои представления о прекрасном, в соответствии с которыми они руководят страной, хорошо или плохо.
В России же система функционирует иначе. Как именно — довольно откровенно написано в исследовании "Новые социальные лифты в региональном пространстве", опубликованном в ежегоднике "Россия реформирующаяся" Института социологии РАН (2020). Там есть гениальная формулировка: "Региональные элиты заинтересованы в сохранении монополии на ресурсный потенциал регионов и закрепляют за новыми социальными лифтами роль сдерживающего фактора риска вымывания экономически активного населения". То есть все эти ваши "социальные лифты" и "конкурсы лидеров" — просто игрушки, призванные отвлекать энергичных людей от мысли, что пора завязывать с малой родиной и любой ценой перебираться в столичные агломерации.
А дальше "анализ карьерных траекторий региональных элит приводит к отрезвляющему выводу: на сегодняшний день выходит, что российская элита закончила своё формирование и начала воспроизводство: одни и те же люди, члены одних и тех же кланов, фамилий получают все знаковые места в регионах. Это в основном представители местной бюрократии и бизнеса. Присутствие в региональной элите представителей науки и культуры составляет только 3 и 5% соответственно".
Умные начальству не нужны. Совсем. Никак. Разве что в качестве клоунов, для развлечения настоящей "элиты".
Кстати, слово "элита" в русском языке несёт положительную коннотацию, каждому дорогому товару рекламщики всячески стараются приклеить ярлык "элитный". Элита — что–то красивое, образованное, нарядное. Ничего подобного. Современная политология определяет "элиту" как "устойчивую группу, успешно накапливающую богатство". Не более того. В этом смысле "мафия" — тоже вполне себе элита, с накоплением богатства она прекрасно справляется.
Поэтому смена начальства может быть событием там, где начальство действительно меняется. Там, где начальники — просто фронтмены правящей группировки, никакой новости их смена представлять не может. Просто ротация членов одной большой дружной семьи на должностях, позволяющих увеличивать богатство.
