Дело в силе, брат: будет ли русский штамм COVID

Глава Роспотребнадзора Анна Попова заявила, что иностранных штаммов коронавируса в России немного, зато есть свои собственные. Они не более опасны, чем обычные, но это не точно. В любом случае, считает чиновница, нет смысла называть их "российскими" и вообще давать вирусам собственные названия.

Этот тезис выходит за границы эпидемиологии и вступает в сферу государственных интересов. Потому что вопрос о том, как называть коронавирус, как и почти всё, связанное с ним, — вопрос идеологический. И однозначного ответа тут нет.

Почётно ли, что новый штамм назовут российским? Есть, например, британский штамм. Мы, конечно, уже списали всю Европу, заселённую геями и выходцами с иных континентов, на свалку истории — а всё же по привычке мечтаем о доме в Лондонграде и детях в Оксфорде. Значит, если им не стыдно иметь собственный штамм, то и нам пристало. С другой стороны — есть ведь и южноафриканский. И как бы вот нам с нашим русским штаммом не оказаться в компании с ЮАР, а не с Великобританией. Нельзя, кстати, исключать, что Попова что–нибудь такое знает (например, об их генетической близости), поэтому заранее пресекает возникновение ненужных ассоциаций.

С другой стороны — пиар плохой не бывает. Колорадский жук, например, совершенно не ухудшает имидж Колорадо, а испанский грипп — имидж Испании. И даже немного повышает известность.

Таким образом, кажется, что глава Роспотребнадзора не права: пусть лучше будет "русский штамм" — вреда не принесёт и, возможно, чуть–чуть поможет. Вернёт нас в семью народов, подчеркнёт общность гуманистических ценностей, что человечество едино, чужой беды не бывает и всё такое. Но это поверхностный взгляд.

Важно понять, какой силы штамм. Если он окажется слабым, то все будут говорить: "Заболел русским? Ерунда. Вот если бы британским — тогда да! Британский — ого–го! Сила! А русский — так, пару раз чихнуть". Очевидно, что такой уничижительный имидж нам совершенно не подходит. Не для того мы им дверные ручки "Новичком" мажем, чтобы они потом говорили, будто мы — на почихать. И наоборот, если вирус окажется убойным, его обязательно надо назвать "русским". Мы ведь давно предупреждали: можем повторить. Хоть 30 миллионов положим — но повторим. А нам всё не верили.

В этом смысле нежелание Поповой атрибутировать вирус географически не может не вселять в наши сердца оптимизм.