ПМЭФ-2021, несомненно, стал хорошим форумом — в смысле высказываний разнообразных начальников.
Многие из них достойны войти если не прямо в учебник, то в магистерские диссертации — например, с темой "Особенности восприятия высказываний руководителей экономических субъектов и институтов развития в свете современной экономической теории".
Так, министр финансов Антон Силуанов, рассуждая о денежно–кредитной политике и расходах бюджета, сказал, что российская экономика "перегрета", поэтому денег, как обычно, не будет. "Если мы будем продолжать повышенный объём расходов (бюджета), мы к чему придём? К перегреву. Элементы перегрева уже видим. Высокая инфляция. У нас инфляция сейчас около 5,9%, если мы берём год к году, выше, чем таргет наш (4%)".
Вообще–то инфляция может быть и без всякого экономического роста, есть даже термин — стагфляция (цены растут, а экономика — нет), и экономический спад может сопровождаться ростом цен (пример тому африканские и латиноамериканские страны, да и мы ещё не забыли инфляцию девяностых).
Но и о перегреве экономики говорить как–то странно. Оптимизм — наш долг, но восстановление после прошлогоднего провала — это никак не "ситуация, при которой темпы экономического роста приобретают взрывной неподконтрольный характер" — так учебник экономики объясняет, что такое перегрев. Так что же, министр финансов ошибается в оценках?
Нет, конечно же, министр прав. Просто экономика РФ устроена не так, как написано в учебниках экономической теории. Экономика страны состоит из нескольких "секторов", и в самом верхнем, как объяснял экономист Андрей Блохин (ИНП РАН), находится "несколько десятков компаний — крупнейших экспортёров, имеющих доступ к сравнительно дешёвому зарубежному финансированию и к государственным финансовым ресурсам…, фактически не ограниченных в дешёвом (от 0 до примерно 5%) финансировании текущих нужд и своих инвестпроектов. В сектор входит пять–семь крупнейших российских банков, обслуживающих деятельность этих компаний, а также расходы федерального бюджета и государственных институтов развития. Государство вкладывает в этот сектор и от него же получает основные средства".
Так в этом "верхнем контуре" — всё прекрасно. Экспортёры только и отчитываются о росте доходов на фоне роста мировых цен на металлы и углеводороды, а индексы Мосбиржи — на пике. И у тех, кто зарабатывает на внутреннем рынке продовольствия, тоже всё очень неплохо — по данным исследования Российского экономического университета (РЭУ) имени Плеханова, рентабельность активов производителей продуктов питания практически в 2 раза превысила среднероссийское значение этого показателя в промышленности. Доходы от реализации по отрасли выросли относительно 2019 года на 11%, прибыль от продаж — на 20%. То есть у богатых деньги есть, и темпы роста их благосостояния просто кипят, имел в виду министр, обращаясь к своим богатым слушателям, когда говорил о перегреве.
Правда, это богатство пока как–то не просачивается сверху вниз, но не исключено, что отмена НДС на ресторанный бизнес (а возможно, и туристический) должна помочь росту доходов людей. Нет, цены, конечно же, не снизятся, но прибыль в этом секторе должна вырасти, и, возможно, владельцы "компаний общепита с оборотом до 2 млрд рублей" захотят её инвестировать в новые проекты. А это для ресторанно–туристического кластера Санкт–Петербурга только в плюс.
