Последней премьерой сезона в музыкальном театре "Зазеркалье" стал "Гиперболоид инженера Гарина" по одноимённому роману советского классика А. Н. Толстого. Мюзикл на либретто Ольги Погодиной–Кузминой написал петербургский композитор Сергей Плешак специально для "Зазеркалья".
Вновь актуально
Авантюрный фантастический роман об инженере, который изобрёл прибор невиданной разрушительной силы, был написан в конце 20–х годов прошлого века, в советское время дважды экранизировался, но потом оказался почти забыт. Сегодня, на фоне мирового кризиса и разгула конспирологических теорий, тема ответственности учёных за свои открытия вновь стала актуальной.
Спектакль поставил Александр Петров, режиссуру которого всегда отличало богатство театральной фантазии. В версии театра эта история обрела водевильные черты и чуть ироничный, пародирующий советские музыкальные комедии стиль. Все герои здесь снижены: злодеи карикатурны, капиталисты сентиментальны ("Зоя — аромат твоей кожи, Зоя, опомнись, вернись!" — поёт американский магнат Роллинг). А главный противник Гарина — следователь уголовного розыска Шельга — и вовсе комичен и феерически бестолков. Он произносит идеологически верные фразы вроде "добро — это всё, что ведёт к установлению социализма", но в сыскном деле совершенно бесполезен и всегда на шаг позади преступника.
Авторы мюзикла выдали ему в помощники товарища Машу, капитана гребной команды (Екатерина Ефимова). Она по уши влюблена в Шельгу и готова идти ради него в самое логово мирового бандитизма. Куда Шельга её, не моргнув глазом, и отправляет.
Сюжет запутан, разворачивается сразу в нескольких географических точках при участии множества второстепенных персонажей. Чтобы уместить всё это на небольшой сцене "Зазеркалья", художник Владимир Фирер создал двухэтажную многофункциональную декорацию, способную обернуться и палубой океанского лайнера, и причалом, и парижским рестораном, и заброшенной дачей, на которой Гарин прятал свой гиперболоид.
Искра человечности
Музыка Сергея Плешака, очень театральная, мелодичная и запоминающаяся, одушевляет эту историю, наполняя её лирикой в ритме джаза. Каждая ария — маленькая жемчужина в музыкальном ожерелье спектакля.
Виктор Коротич, недавно исполнивший партию Яго в вердиевском "Отелло", играет Гарина эдакой пародией на профессора Мориарти. Но искра человечности есть и в нём. В своей арии он признаётся Зое, что иногда сам себя боится: "Страшен двойник, чёрный двойник, может быть, сам я".
Зоя Анны Снеговой "тоже была гимназисткой". Ей придумана биография, объясняющая неуёмную жажду золота и увлечённость Гариным — одна из лучших арий в спектакле. Потерявший Машу Шельга, не замеченный до того в лирических чувствах, вдруг разражается необыкновенно трогательным, берущим за душу соло "В сердце скрою я секрет трепетный, что тебя я полюбил, Машечка".
В мире этого спектакля женщины оказываются смелее и решительнее мужчин: Зоя расправляется с целой эскадрой эсминцев; от смертоносного луча погибает Маша, в одиночку пытающаяся остановить Зою; сбегает с острова вплавь фройляйн Шульц (Елена Попель), готовая целый километр тащить на себе не умеющего плавать Роллинга. Но что им ещё остаётся, если сильные мира сего совсем утратили чувство реальности.
