В России есть три европейских города — Петербург, Калининград и Выборг. Из них только один — последний — настоящий. Потому что первый — это всё–таки не Европа, а окно в неё. А второй хоть и Европа, но в нём от неё не осталось ничего, и даже исконное имя его находится под запретом из–за своей неполиткорректности.
Выборгу повезло во многих отношениях. Он долго, с петровских времен, был русским, поэтому его название не вызывает у патриотов такую идиосинкразию, как Кёнигсберг. Дважды во время Второй мировой войны его захватывали советские войска, и оба раза город не пострадал — опять же в сравнении со столицей Восточной Пруссии. Правда, его хотели взорвать, отступая в 1941 году, части Красной армии, но у них что–то не сработало. Наконец, весь мирный период своего существования в рамках Российской империи Выборг оставался автономной территорией, а с момента образования полунезависимого Великого княжества Финляндского русских порядков там и вовсе не было. Так что российские либеральные депутаты любили уезжать туда писать свои воззвания, а черносотенцев, наоборот, ловила местная финская полиция.
Этот кусочек Европы был бережно сохранён для нас и даже в период непродолжительного возвращения в состав Финляндии в 1941–1944 годах успел обзавестись собственным "небоскрёбом" — 10–этажным зданием страхового общества "Карьяла".
А вот полноценное вхождение в состав СССР с 1944–го, мягко говоря, не пошло ему на пользу. И если убогие хрущёвки в обычных российских городах смотрятся привычно и не привлекают внимания, то в Выборге, на фоне сохранившихся исторических зданий, контраст особенно разителен.
Лет 15–20 назад, когда стабильность в отечестве ещё не наступила и модно было видеть в той или иной территории "площадку для экспериментов", Выборг вполне мог бы послужить таковой для всей России или хотя бы для Петербурга и Ленинградской области. Поскольку, хотя уже 70 лет отрезан от Европы границей, хранит в себе бездну полезных знаний, ещё не усвоенных соотечественниками. Например, российские строители могли бы приезжать сюда учиться интегрировать современную архитектуру в историческую застройку так, чтобы эта современная архитектура сама становилась памятниками, а не шла по разряду "не сильно портит — и ладно". А дорожные рабочие, раскопав столетнюю финскую канализацию, узнали бы, как делать стоки в ливневку так, чтобы по краям дорог у тротуаров не образовывались лужи. Но сейчас не время для экспериментов, поэтому всё, что мы слышим о Выборге, — как там всё время пытаются что–то отреставрировать, но по причине отсутствия денег не поспевают за темпами разрушения.
Нельзя, однако, сказать, что малые и древние города России никому не нужны. Они защищают сбережения от инфляции, о необходимости контроля над которой вновь заговорили в ЦБ. В этом смысле Выборг в семь раз надёжнее Ржева (биметаллическая 10–рублёвая монета с его изображением на сайте для коллекционеров стоит 401 рубль против 61 рубля за Ржев). Но при этом он ценится ниже Дербента (606 рублей). Что логично: Дербент древнее Выборга, хотя и там и там есть крепость. Но в общем вкладывать в Выборг выгодно: ожидания инвесторов могут быть связаны с тем, что если в этом городе построят аэропорт, то граждане России, по привычке едущие в Лаппенранту, могут по дороге сворачивать туда и, сдав билеты в Испанию, лететь на курорты Краснодарского края. Кроме того, по некоторым слухам (очевидно, безосновательным), путешествие в Выборг якобы приводит к укреплению иммунитета: во всяком случае, из Петербурга в погожие летние дни туда отправляются "Ласточки", забитые людьми без масок.
