Ни одна страна мира в начале пандемии коронавируса не смогла наладить качественное комбинированное онлайн- и офлайн-образование. Об этом шла речь на открытом семинаре Института образования Высшей школы экономики "На опыте разных стран: что важно усвоить школе после стресса пандемии?".
Главным докладчиком стал профессор Гарвардского университета Фернандо Реймерс — редактор монографии "Начальное и среднее образование во время COVID-19". Книга объединила работы исследователей из 12 стран, которые проанализировали реакции национальных школьных систем. Статью о российском опыте подготовили эксперты Центра общего и дополнительного образования им. А.А. Пинского Института образования НИУ ВШЭ.
Исследование показало, что государственное школьное образование при всех его ограничениях является более уравнивающей силой, чем онлайн-обучение. Сейчас среди некоторых управленцев в сфере образования бытует мнение, что необходимо скорее вернуть систему к тому состоянию, которое было до пандемии. Но это ошибочная идея, заявил Реймерс. По его словам, образовательные системы и раньше сталкивались с большим числом проблем, пандемия выявила их и вывела на первый план. Так, было очевидно, что ни одна из стран не обладала реальной возможностью обеспечить качественное смешанное образование — в классе и удаленно.
"В рамках восстановления нам нужно продолжать трансформировать систему. Мы должны стремиться помогать ученикам развивать навыки, важные для удалённого образования, и делать обучение более индивидуальным. Пандемия показала нам направление и возможности, и мы должны идти дальше по этому пути", — полагает профессор.
Авторы исследования подчёркивают, что ведущую роль в организации дистанционного образования взяло на себя небольшое количество правительств. Те, кто активно в этом участвовал на региональном уровне и сумел обеспечить детей компьютерами и интернетом для устойчивой связи с учителями, добились хороших результатов.
При этом уровень неравенства вырос не только между странами, но и между регионами, семьями и классами, отметила в своём выступлении заместитель руководителя Департамента образования и науки Москвы Наталия Киселёва. Этому, на её взгляд, способствует огромная разница не только в уровне цифровизации населённых пунктов и оснащения школ, но и в уровне цифровой грамотности педагогов.
В частности, лишь треть учителей Москвы в марте-мае 2020 года были готовы организовывать онлайн-взаимодействие со своими учениками, остальные же ограничились регулярной отправкой им домашних заданий, то есть фактически перевели детей на самостоятельное обучение. Нередки были ситуации, когда в одном классе учитель математики был готов преобразовать учебный процесс, а учитель русского — нет. Такая разбалансированность очень сильно отражается на обучении, поэтому было принято решение срочно организовать систему переподготовки учителей, основой которой стали преимущественно короткие практические занятия, отвечающие вызовам времени.
Главной проблемой стало отсутствие единого для всех городских школ цифрового решения, так как действующая платформа "Московская электронная школа" создавалась для организации уроков в школе и не могла обеспечить дистанционный формат. В итоге у школьников появились аккаунты на разных цифровых платформах, куда ежедневно приходило огромное количество ссылок и заданий от разных учителей, что затрудняло процесс обучения. Пришлось оперативно решать проблему и буквально в течение нескольких месяцев адаптировать платформу, уточнила Наталия Киселёва.
Осень 2020 года уже намного качественнее отличалась от весны: на базе "Московской электронной школы" проходили 98% уроков. В систему включены 1,5 млн обучающихся, порядка 100 тыс. педагогов и около 2 млн родителей, которые ежедневно одномоментно работают на платформе. При этом одной из важнейших в пандемию стала тема обеспечения безопасности и защиты персональных данных.
Запись доклада опубликована здесь.
Как сообщал ранее "ДП", каждый второй врач в России поддерживает решение о переводе школьников на онлайн-формат обучения. В то же время 38% респондентов считают, что в переводе на дистант нет смысла, а каждый восьмой, или 12%, затруднился ответить на этот вопрос.
В опросе принимали участие 1466 сотрудников российских больниц и поликлиник.
