Совладелец ЛОМО Василий Ильичёв готовит иск к гендиректору Александру Аронову на 1 млрд рублей.
Повод к судебному спору дала сделка по продаже пансионата "Нева" (Сочи), совершённая ЛОМО в 2020 году. Компания Colliers International оценила по заказу продавца этот актив, располагающийся по соседству с резиденцией президента "Бочаров ручей", в 978 млн рублей, и ООО "Управляющая компания “Мегаполис–Инвест”" купило его за 996 млн.
Василий Ильичёв (владеет 25,1% акций ЛОМО) заказал собственную оценку в "Петербургской недвижимости", которая составила более 1,8 млрд рублей.
Сейчас новый владелец недвижимости не только активно занимается перестройкой, но и уже приступил к продажам апартаментов в бывшем пансионате.
Осенью прошлого года Василий Ильичёв оспорил сделку купли–продажи "Невы", настаивая на возвращении актива ЛОМО. Ответчиком выступал "Мегаполис–Инвест". Однако из–за масштабной реконструкции пансионата, как пояснил "ДП" Валентин Ильичёв (представитель истца), акционер сменил тактику.
На днях суд утвердил мировое соглашение между Василием Ильичёвым и "Мегаполис–Инвестом". По его условиям стороны остаются при своём и в будущем не предъявляют претензий друг другу по сделке. Но в документе есть пункт, позволяющий истцу защищать права ЛОМО другими способами. Фактически (и это подтвердил "ДП" Валентин Ильичёв) речь идёт о подаче иска к гендиректору ЛОМО Александру Аронову о взыскании убытков.
"Акционер, очевидно, понял бесперспективность изначально выбранного подхода, оценил возможные потери и принял решение защищать интересы через взыскание убытков с директора", — предполагает Михаил Тимонов, партнёр юркомпании Eversheds Sutherland.
Прогнозировать перспективы дела о взыскании убытков с Александра Аронова достаточно сложно, поскольку сама по себе разница в рыночной стоимости актива и цене его продажи не говорит о том, что гендиректор действовал в ущерб ЛОМО.
"Суды неоднократно говорили: рисковый характер предпринимательской деятельности и неблагоприятная экономическая конъюнктура могут в ряде случаев оправдать действия директора. Например, если, заключая сделку, он пытался уберечь общество от ещё больших финансовых потерь или если сделка была частью бизнес–плана, который в итоге предполагал получение компанией большей прибыли", — поясняет Михаил Тимонов.
