Последние недели отметились целой серией скандальных сносов исторических зданий. Застройщики и власти решили воспользоваться тем, что общественное внимание привлечено к Украине. Но дело не только в этом.
Демонтаж уже коснулся не менее четырёх резонансных объектов. Так, на Уральской ул., на территории, принадлежащей "Максидому", был частично разобран Васильевский винный городок, в том числе старейшая постройка на территории завода им. Калинина, история которой восходит к 1820–м годам.
Она числилась памятником, но предварительно была снята с охраны как "утратившая почти все особенности". Коммерсанты говорили РБК, что "происходит не снос, а реконструкция здания в соответствии с выданным разрешением". Депутат ЗакСа Борис Вишневский, ознакомившись с подробностями проекта, сообщил, что демонтируется примерно 40% лицевого фасада, весь дворовый фасад, а также внутренние конструкции.
Затем ради строительства жилого квартала снесли самую старую постройку на территории "Ленэкспо" — сталинское здание с башней на Наличной ул. в створе Среднего пр. В. О. (бывшую опытную станцию морской авиации). Это произошло в начале марта. Высотка имела важное градостроительное значение, была узнаваемой доминантой. Здание разрушили, несмотря на то что Градсовет, рассматривая проект жилого квартала, рекомендовал сталинку сохранить. А также несмотря на то, что в КГИОП уже была подана заявка о выявлении этого объекта в качестве памятника.
Застройщик как знал
Самый громкий скандал был связан со сносом манежа Финляндского полка на 20–й линии на углу со Средним пр. Градозащитникам ранее удалось добиться в Куйбышевском суде признания незаконными планов по демонтажу старинного (пусть и сильно перестроенного, по мнению властей) здания и строительству на его месте жилого дома.
8 апреля дело пересматривалось в Городском суде. По сообщению градозащитников, в 19 часов суд вынес свой вердикт: решение первой инстанции было отменено. При этом ещё днём на участке заметили появление строительной техники. И действительно, долго ждать начала демонтажных работ не пришлось. На днях манеж был снесён. Градозащитники сделали для себя вывод, что "застройщик знал, каким будет решение апелляции".
То, что три перечисленных выше объекта находятся в Василеостровском районе, похоже, лишь случайное совпадение. Снос был и в другой части города — на ул. Шкапина, где располагались постройки склада–холодильника товарищества "Унион". По этим складам активисты также подавали заявление в начале апреля о выявлении их в качестве памятника. Но и здесь это не помогло.
Как сообщили в "Живом городе", тяжёлая техника той же демонтажной компании, что "раскурочила в пятницу–субботу здание манежа лейб–гвардии Финляндского полка", будто бы "в полном составе перекочевала на Шкапина и вовсю орудует там". Примечательно, что прежде, если градозащитники успевали подать заявление о выявлении здания как памятника, оно бралось под охрану по крайней мере до момента рассмотрения документов. Сейчас этот механизм работать перестал.
Больше не кошмарим
На поверхности лежит предположение, что массовый снос началася из–за событий на Украине. Воспользовавшись моментом, когда внимание СМИ отвлечено, а акции протеста фактически запрещены, девелоперы решили снести всё, что давно собирались, но не находили удобного момента.
Президент научного комитета по правовым вопросам национального комитета ИКОМОС Алексей Ковалёв в комментарии "ДП" связал все эти события с федеральной повесткой — он видит "общероссийский тренд", заданный руководством страны.
Ковалёв напомнил, что в середине марта вице–премьер Марат Хуснуллин заявил о намерении "в течение ближайшего месяца полностью уйти от всех обязательных требований" в строительстве.
"Мы уже подготовили все решения. Без потери для качества и безопасности", — добавил вице–премьер. В том же духе высказывался и премьер Михаил Мишустин. "Мы рассматриваем возможность перевести практически все оставшиеся (требования в строительстве. — Ред.) в разряд добровольных. Это расширит возможности применения новых архитектурных и технических решений", — говорил премьер.
"ДП" рассказывал о моратории на отрицательные заключения Главгосэкспертизы, а также о планах по сокращению роли историко–культурных экспертиз. "Они под предлогом борьбы с санкциями принимают законы, которые снимают все барьеры, в том числе историко–культурную экспертизу. В этих условиях дана отмашка всем пренебречь", — рассуждает Ковалёв.
Добавим, что на региональном уровне вновь пошли разговоры о возможности изменения 820–го закона о зонах охраны, для того чтобы внести в него разделение исторических зданий по статусу и убрать требование их безусловного сохранения. ("ДП" писал об этой инициативе, когда она только зародилась в недрах КГИОП в 2019 году под видом разделения зданий на более и менее ценные). Как сказал зампред этого комитета Алексей Михайлов на градсовете, посвящённом зданию на ул. Одоевского, "превентивная охрана сыграла свою роль, но сейчас мы уже в большей степени сталкиваемся с негативными последствиями".
"Сейчас идеальная ситуация, чтобы протолкнуть такие изменения в законодательство. Застройщиков мы больше не кошмарим. Надо экономику поднимать", — рассуждает один из градозащитников.
Ещё одним фактором, на который указывают градозащитники, стало обновление состава ЗакСа. Из которого убрали всесильного спикера Вячеслава Макарова, активно вмешивавшегося в градостроительную политику, в том числе — защищавшего памятники. Помимо Макарова ЗакС покинули депутат Алексей Ковалёв, многолетний глава комиссии по горхозу Сергей Никешин и ряд экспертов.
Окружать здания
Градозащитники не исключают, что демонтажная лихорадка может продолжиться. Среди потенциальных кандидатов на снос они называют НИИ бумаги у пл. Мужества (там действуют меры предварительной защиты по одному из исков, кроме того, весьма активны местные жители). В том же ряду квартал на Рижском пр., 24–26, заводы "Ригель" и "Навигатор" на Петроградской стороне и конструктивистские постройки в квартале на ул. Пугачёва, 5–7. Есть планы по строительству жилья на месте всех этих предприятий.
Градозащитники готовятся к будущим сносам; для оповещения о них они создали специальный телеграм–канал. "Он предназначен для неравнодушных горожан, готовых оперативно выехать на место и по мере возможности противостоять беспределу: окружать здание, не давать ставить незаконный забор, не давать технике двигаться по тротуару", — говорится в описании этого средства коммуникации. При этом всё–таки подчёркивается, что "действовать на месте необходимо исключительно в рамках законодательства".
Во время одной из прошлых волн сносов, ещё при другом губернаторе, подобная инициатива уже была, но тогда для оповещения использовались CМС. Всё–таки прогресс не стоит на месте, хотя бы технический.
“
Если мы говорим о событиях последних дней (снос манежа Финляндского полка. — Ред.), то это не застройщики осмелели. Это терпение, которое рано или поздно истекает. Мы видим, что на протяжении нескольких лет шли разговоры о тех или иных объектах, которые непонятно почему охраняются градозащитниками. И как кто–то на ровном месте поднимал волну, которая останавливала проекты. В то время как на реализацию этих проектов уходят большие деньги начиная уже со стадии подбора участка. А вот когда в Гавани снесли павильон "Ленэкспо", хоть один градозащитник куда–нибудь вышел? Да тишина была полная! Может быть, ответственность за такие вещи несёт и орган власти, который должен выработать критерии для отнесения здания к тому или иному классу значимости. Если бы такие критерии были определены, застройщик сто раз подумал бы, заходя на участок. Не появлялись бы вдруг люди, которым это всё не было нужно, пока само собой разваливалось, и не создавали бы серьёзных проблем для застройщиков. Я считаю, что мы должны иметь чёткий перечень — от а до я — по конкретным объектам. Есть 820–й закон, но закон всегда является рамочным документом. И поэтому рассчитывать, что он отрегулирует всё, не представляется возможным. А хотелось бы, чтобы законы работали.
Алексей Белоусов
гендиректор Объединения строителей Санкт–Петербурга
“
Они осмелели потому, что чувствуют конец того миропорядка, который был прежде. Введены ограничения экономики, осложнены поставки стройматериалов. И они пытаются остаться в прежнем положении и навалиться всей силой, что у них есть, ведь впереди неизвестность. Всему этому потворствуют органы власти, не только местные, которые ослабляют законодательные ограничения.
Анна Капитонова
член президиума ВООПИик
“
Внимание отвлечено другими событиями, а раз внимание отвлечено, то меньше будет шума. Плюс запрещены публичные акции, что затрудняет противодействие таким вещам. Многие политические фигуры из патриотического лагеря, такие как Прилепин, заняты событиями в районе спецоперации и поэтому тоже не реагируют. В целом в городе от властей мы не видим никакой реакции вообще. Губернатора не видно, вице–губернатора не видно.
Дмитрий Литвинов
координатор "Живого города"
В контексте
Вадим Кузьмицкий
Строители Петербурга ужасно страдают из–за градозащитников. В августе 2021 года тогда ещё депутат ЗакСа Алексей Ковалёв обнаружил и опубликовал аналитический доклад группы "Фокус", который она подготовила для городской администрации (статус документа остался неясен). В нём "потери Санкт–Петербурга по вине оппозиции" за период с 2018 по 2020 год оценивались в 107 млрд рублей "фактических потерь" ("из–за отмены проектов") и 82,5 — "потенциальных" ("в случае отмены не начатых и приостановленных проектов"). К этому добавлялся "мультипликационный эффект", так что в целом "суммарные потери бюджета приближались к 1 трлн рублей".
Предлагался, кстати, и метод снижения потерь: исключить понятие "историческое здание" и вообще ограничения, связанные с их реконструкцией. Что близко к идее отказа от защиты зданий в зависимости от года постройки и перехода к разделению их на ценные и неценные. Подготовкой таких предложений сейчас занимается КГИОП.
Почувствовав поддержку властей, можно идти на приступ. Тезис насчёт "оппозиции" тоже начинает оправдываться. Ранее в общепринятом смысле градозащитное движение не было оппозиционно. Активисты сотрудничали в том числе с депутатами от партии власти, поскольку периодически находили у них поддержку по конкретным вопросам. Власти в свою очередь сквозь пальцы смотрели на "народные сходы" по градозащитным темам, хотя прочие демонстрации преследовались. Не исключено, что теперь, потеряв поддержку людей от власти (как в силу изменения состава местного парламента, так и из–за обстановки), градозащитники радикализируются.
Но в целом идея использовать культуру как резерв для поддержания экономики не нова. После революции власти открыто продавали культурные ценности за рубеж. Как писала автор книги "Проданные сокровища России" Наталья Семёнова, "в ожидании мировой революции продажа пары–тройки Рембрандтов казалась пустяком". Она также цитировала графика–конструктивиста Петра Митурича: "Зачем собирать и хранить метеоры прошлого, если у нас их столько в будущем".
Правда, тогда продавали преимущественно движимое имущество. Как сокрушался мистер Твистер, "дом над Невою купить бы я рад… Да не захочет продать Ленинград". Впрочем, наверное, если бы те амбициозные люди могли погрузить на корабль и отправить за океан не только интерьеры, но и сами дворцы, они бы это сделали. Отражением подобных процессов стала легенда, согласно которой в 1920–е годы американцы предлагали Совнаркому продать за 100 паровозов решётку Летнего сада. Но якобы от сделки отказался нарком просвещения Луначарский, и это спасло будущий объект культурного наследия.
Министр культуры — важная фигура.
