Первые три постсоветских десятилетия были сложными и противоречивыми для архитектуры, что по сегодняшний день сказывается на отечественных городах. Советское архитектурное образование по понятным причинам не готовило зодчих к рыночным условиям. Специфической была и сама советская стройка, например абсолютное большинство городского жилья строилось типовым, многоэтажным, из сборного железобетона. Тем сложнее было поколению зодчих, начавших работать незадолго до или сразу после распада страны. Они стремились, с одной стороны, соответствовать тенденциям современной европейской архитектуры, с другой — осознавали необходимость сохранения преемственности уникальной отечественной школы (что для Петербурга было особенно характерно).
Идея подвести черту под этим периодом сама по себе уже не нова. Издания, рефлексирующие и структурирующие постсоветскую архитектуру, начали появляться с конца 2000–х годов. Среди терминов, определяющих её, выделяется хлёсткий "капром" (капиталистический романтизм. — Ред.), несколько лет кряду популяризируемый группой молодых петербургских архитекторов.
Вместе с тем в Петербурге всё заметнее новое, спроектированное следующим поколением зодчих. Речь пока в первую очередь не о масштабном капитальном строительстве, но, например, о новых общественных пространствах. Два наиболее значительных события этого жанра в городе состоялись силами молодых команд: площадка "Севкабель Порта" воплощена по проекту бюро "ХВОЯ", а ставшие знаменитыми своей катальной горкой "Никольские ряды" благоустроены бюро KATARSIS.
В реализации этих общественных пространств наглядно явлен принципиально иной подход следующего поколения. Которому, во–первых, по–прежнему присущи преемственность и трепет в отношении петербургской (ленинградской) традиции. Но вместо формальной связи с историей, которой грешил опыт предыдущих десятилетий, здесь вдумчивая работа с подлинной фактурой. Вместо гротескных постмодернистских экспериментов на неоклассическую тему — изящные отсылки к городским архетипам и образам. Многозначность диалога новой формы и исторического контекста сочетается с вниманием к детали, а значит, к человеку, к индивидуальному. При всей укоренённости, "петербургскости" этой новой архитектуры она не противопоставляет себя общемировым тенденциям. Напротив, она отчётливо актуальна и во многом созвучна, например, зодчеству современной Северной Европы.
Любой прогноз из сегодняшнего дня обречён быть легковесным, поэтому разговор о завтрашней петербургской архитектуре возможно облечь только в форму мечты, с оглядкой на описанное выше новое.
Читайте также:
Рейтинги ДП
Архитектурный рейтинг "ДП" — 2022
Итак, в центре — мысль о человеке, о его удобстве и индивидуальности. Основной метод работы с исторической фактурой — сбережение и переосмысление наследия, это же и способ приумножить, развить современную культуру. Второе условие для развития — открытость миру при сохранении самобытности. Как следствие этих подходов: гуманистичная, эргономичная среда, удобная для жизни мало– и среднеэтажная застройка, эстетичный архитектурный облик, связанный с петербургской традицией, технологичность, высокое строительное качество.
Автор — Степан Липгарт, гендиректор ООО "Липгарт Архитектс"
