Как один из самых прогрессивных российских помещиков сдерживал революционные настроения буйных новгородцев пенсиями в три раза больше нынешних, дешёвыми продуктами из лавки "Сбережение" и новомодными техническими приспособлениями.
Сто десять лет назад в "Ежегоднике Главного управления землеустройства и земледелия по Департаменту земледелия" Российской империи был опубликован отчёт управляющего имением Выбити Новгородской губернии А.В. Киселёва.
Имение это тогда принадлежало члену Государственного совета князю Борису Александровичу Васильчикову, который с 1906 по 1908 годы сам был Главноуправляющим землеустройством и земледелием в совете министров и лично продвигал столыпинскую аграрную реформу.
А стало быть, по опубликованному в "Ежегоднике" отчёту мы можем судить о передовых для того времени технологиях ведения сельского хозяйства не только в России. Ведь спустя много лет в эмиграции князь вспоминал:
“
"Вся русская сельскохозяйственная культура в её интенсивных проявлениях была создана, конечно, при содействии науки, нашими помещиками, и из своих беженских скитаний я вынес определенное впечатление, что уровень агрономии в капиталистических русских хозяйствах был не ниже, а выше среднего его уровня в типичных хозяйствах Запада".
В зоне рискованного земледелия
Общая площадь имения Выбити составляла 12500 десятин — это больше тринадцати тысяч гектаров, из которых больше одиннадцати тысяч приходилось на лесные угодья.
"Выбитское хозяйство можно назвать скотоводственным, — пишет управляющий. — Так как главною отраслью является молочное скотоводство, основанное на сбыте в Петербург (не переделанного свежего) молока и на выращивании молодняка, имеющего хороший сбыт в земства. Не менее важною отраслью выбитского хозяйства, чем скотоводство, является лесоводство культурно поставленное. Второе место после скотоводства и лесоводства занимает полеводство и винокурение и третье – луговодство, лесопильный и кирпичный заводы, льнодельня, паровая мельница и свиноводство".
До наших дней дожили лишь фрагменты имения князя Васильчикова
В частности, незадолго до составления этого отчёта в имении начали культивировать озимую пшеницу "давшую в 1911 году изумительный для севера урожай — 156 пудов на десятину". И это, как сказали бы сегодня, в "зоне рискованного земледелия" — на "полях низменных, заболоченных, страдающих избытком почвенной влаги, которые сами за себя говорят, что на них всякие сельскохозяйственные культуры возможны только после их основательной осушки, после основательной разработки, после основательного удобрения".
Под "серым дождливым небом, которое здесь за небольшим исключением можно видеть почти постоянно", — жалуется управляющий, добавляя, что средняя температура воздуха в имении Выбити летом — 10-12 градусов Цельсия, а заморозки начинаются со второй половины сентября и продолжаются до первых числе мая.
Что касается выбитского лесничества, то в нём имелись три питомника, так как «владелец очень любит лес и в целях эстетических, а также и для спрямления границ лесных массивов, ежегодно на площади до 20 десятин производит лесные культуры на бывших покосах и пашнях». Главным деревом, которое разводили в имении, была ель.
Зарплаты
Всеми работами в имении распоряжались управляющий с помощником и лесничий тоже с помощником. Оклад управляющего составлял 1,3 тыс. рублей в год плюс 300 рублей продуктами и от 200 до 400 рублей премии за руководство винокуренным заводом. Лесничий зарабатывал 1,5 тыс. рублей годового содержания плюс 100 рублей продуктами.
Считается, что за сто лет российский рубль подешевел больше, чем в тысячу раз. А значит, в пересчёте на современные деньги управляющий имением Выбити получал в год больше 2 миллионов рублей, а зарплата его помощника составляла бы сегодня больше 70 тысяч рублей в месяц. При этом все четверо членов усадебной администрации пользовались готовыми квартирами с отоплением и освещением. Управляющий и лесничий вдобавок имели право обрабатывать собственные огороды.
Главную рабочую силу в имении составляли нанятые рабочие. В холодное время года — 18, а во время самых интенсивных полевых работ к ним присоединялись двадцать женщин, которые приезжали в Выбити на полгода из Калужской губернии. Постоянные рабочие полеводства и скотоводства получали в среднем в месяц 11 рублей жалованья деньгами, если они пользовались готовыми квартирами с отоплением, усадебными огородами и правом держать свиней, и больше — если они жили в деревне в своих домах с огородами.
Сезонным работницам из Калужской губернии ("женщинам-мананкам" — от фр. manant — "крестьянин") за шесть месяцев платили 46 рублей плюс каждый месяц по одному рублю на "приварок", а также выдавали муку, крупу, капусту, картофель "по мере надобности" и оплачивали проезд поездом до имения и обратно. Если же они соглашались выйти на работу в праздничные дни, то получали за каждый такой рабочий день 40 копеек сверх жалования, и могли распоряжаться этими деньгами самостоятельно, тогда как их основную зарплату имение платило не им, а семьям, которые отпустили этих женщин на заработки.
Квалифицированные рабочие ценились дороже. Например, два слесаря при мастерской получали на двоих 95 рублей в месяц и 10 пудов ржаной муки. "Заведывающий скотоводством и молочной, имеющий низшее сельскохозяйственное образование" получал "50 рублей жалованья в месяц деньгами и около 10 рублей продуктами при готовой квартире с отоплением и освещением и до 100 рублей в год процентного вознаграждения с поставленного в зимний период в Петербург молока".
Зарплата конторских служащих: бухгалтер-кассир — 75 рублей, два конторщика — по 30 рублей.
Стоимость рабочего дня постоянных рабочих составляла 75 копеек. Подённому рабочему-мужчине в имении платили 45 копеек за рабочий день, подённой женщине — 28, подростку — 25. Летом подённый рабочий мог получить за день целый рубль, подённая работница — до 75 копеек.
“
"Посадка, полка, мотыженье плотных мест, копка — все эти работы производятся исключительно подёнными рабочими и очень плохо бывает, когда эти работы совпадают с аналогичными работами в деревнях: подённых нельзя бывает достать за самые высокие цены…Поэтому с посадкой и копкой картофеля приходится приноравливаться к тому времени, когда те же работы в деревнях ещё никто не начинает".
А могли бы и ножичком
Две трети заработка трудящихся в имении составляли продукты, а также мануфактурные товары, которые рабочие получали в специально организованной для них князем лавке под названием "Сбережение".
"Учреждение лавки "Сбережение" было одним из гуманных проявлений отношения владельца к служащим и рабочим, — подчёркивает управляющий. — Доброкачественность товаров и их невысокие цены, благодаря оптовым покупкам, делают это учреждение чрезвычайно симпатичным". В доказательство тому А.В. Киселёв приводит тот факт, что в лавке, а не в торговом посаде в Сольцах предпочитают отовариваться и жители окрестных деревень.
"Из других благодеяний владельца к служащим, рабочим и окрестным крестьянам надо указать на четырехклассную школу для 100 человек мальчиков и девочек, больницу с помещением на 20 человек постоянных больных и на 100 человек в день амбулаторных, выстроенные им и содержимые за свой личный счёт". Кроме того, управляющий упоминает до ста человек бывших рабочих и служащих, которые получали в имении пенсии от 3 до 40 рублей в месяц "нередко при готовой квартире в имении". И это при том, что средняя зарплата рабочего в России накануне Октябрьского переворота составляя 37 рублей 50 копеек.
“
"Благодаря всему этому отношения всех служащих, рабочих и местных крестьян к владельцу носят добрый мирный характер, несмотря на буйный нрав местных рабочих и крестьян, ещё очень хорошо помнящих когда-то бывшую новгородскую вольность, а отчасти испорченных близко расположенным Петербургом, — объясняет управляющий. — Ни в одной губернии не совершается столько преступлений, как в Новгородской, - здесь ни одного почти праздника, ни одного кутежа не обходится, более того, чтобы не зарезали кого-нибудь, чтобы не разбили кому-нибудь головы булыжником и проч."
И добавляет: "Волнения 1905 года здесь носили, по рассказам, очень мирный характер, несмотря на усиленную агитацию петербургских рабочих и разгром усадьбы".
"Планета" вертится, круглая, круглая
Особый интерес представляет перечисление машин и приспособлений, которые использовались в имении князя Васильчикова. В том числе три плуга Эккерта, два плуга Говарда с винтовыми отвалами, четыре шведских плуга тоже с винтовыми отвалами, десять плугов Сакка, один Шварцгофа, бороны железные "зигзаг" однозвённые (24 штуки), деревянные с железными зубьями (27), железные троечные "Лина" (3), сеялка для разсева искусственных удобрений "Вестфалия", сеялки разбросные Эккерта (3), сеялки Сакка (2), тачечная сеялка "Крауна" для семян трав, две сеялки универсальнах "Эльворти", картофелекопалка "Рансома", культиваторы-пропашники "Планета" (ого, какие как будто "советские" названия!) № 9 (5), сноповязалки "Мак-Кормика" (2), жнейка самосбрасывающая "Адрианс Плат", жнейка "Мак-Кормика", две косилки "Адриян-Буккея" и две "Мак-Кормика", конные грабли "Тигр" завода Stoddart (4), ручной стенной пресс "Русский Богатырь", паровая молотилка "Клейтона", молотилка "Эмиль Липгарта", молотилка Ланца, цилиндрическая сортировка Пеннея, сортировка центробежная графа Берга, сортировка "Cuscuta", веялка Клейтона и Шутлеворта, веялка Бермана, веялка Робера, луговые бороны "Лааке" (6), кочкорез Уварова, кочкорез Матейфеля, луговая борона "Аураса", моходробилка, чугунная мяльная машина Дэлера…
Позже, в эмиграции, сравнивая русских помещиков с французскими крестьянами и английскими фермерами, князь Васильчиков утверждал, что "естественная консервативность классов, соприкасающихся с землею, порождая косность, породила на Западе и заметную отсталость сельскохозяйственных приёмов". В то время как "русский сельский хозяин был в высокой степени прогрессивен": "Его скорее можно было упрекнуть в некотором легкомыслии в применении новшеств и недостаточном согласовании их рентабельности с ресурсами данного хозяйства, нежели в консервативной косности".
