Новый мораторий на банкротства отличается от прежнего тотальностью и уже накопленной судебной практикой.
Постановлением правительства РФ от 28 марта № 497 введён мораторий на возбуждение дел о банкротстве по заявлениям кредиторов. Это вторая за 2 года подобная защитная мера для бизнеса. Срок её действия пока ограничен полугодом — с 1 апреля до 30 сентября. Документ не содержит каких-либо требований к юрлицам и гражданам, на которых распространяется его действие. Иммунитет не предоставлен лишь застройщикам многоквартирных домов.
Банкротный мораторий 2020-го (так называемый антиковидный) защищал только компании из наиболее пострадавших от пандемии отраслей и системообразующие предприятия. Граждане в этот перечень не включались.
Сходство ограничительных мер 2020-го и 2022-го партнёр юрфирмы Ru.Courts Илья Кавинский видит во внезапности (ни пандемии, ни санкций никто не ожидал), в постоянных дискуссиях о том, что чрезвычайный режим может быть продлён, и в отсутствии каких-либо комментариев правительства, которые позволяли бы спрогнозировать сроки действия моратория.
Главное отличие "санкционного" моратория заключается, с одной стороны, в его тотальности: иммунитет предоставлен и юрлицам, и гражданам, и с другой — в наличии судебной практики по применению норм "антиковидного" моратория.
Кандидат экономических наук доцент кафедры экономики СЗИУ РАНХиГС Юрий Котелкин выделяет несколько минусов нового моратория. Так, по его мнению, иммунитет даст предприятиям с плохим финансовым состоянием лишь временную отсрочку, но не способен их спасти. "Для таких компаний найти за 6 месяцев новые источники погашения задолженности — задача трудновыполнимая. Даже если она будет решена, вопрос с долгом окончательно не исчезнет, просто задолженность возникнет перед новым кредитором", — полагает эксперт.
Другой странностью "санкционного" моратория Юрий Котелкин называет необоснованно широкий круг лиц, получивших иммунитет. По словам эксперта, сейчас разрабатывается нормативная база по выводу из-под действия моратория должников, не обладающих признаками несостоятельности. Такое уточнение будет способствовать более эффективной реализации механизма банкротства, считает Юрий Котелкин.
Когда в товарищах согласья нет
В текущей ситуации, как отмечает Елена Менде, адвокат Балтийской коллегии адвокатов им. А. Собчака, единодушия по применению банкротного моратория нет ни в госорганах, ни в судах.
В частности, возник вопрос о приостановке на время банкротства исполнительных производств. Так, с позицией правительства, изложенной в постановлении № 497, согласен Центробанк. Однако Минюст в своём письме от 7 мая высказал другую точку зрения. По его версии, приостановить исполнительное производство возможно только по тем компаниям и гражданам, в отношении которых были поданы заявления о несостоятельности, но к началу моратория суды не успели принять эти заявления.
Суды по-разному отнеслись к данной позиции. Арбитражные суды Свердловской, Тюменской, Ростовской областей, Севастополя отказались принять позицию Минюста, прямо указывая, что введённый мораторий на банкротство распространяется на всех лиц и поэтому исполнительное производство в отношении их автоматически должно приостанавливаться.
Арбитражные суды Москвы, Московского округа и Петербурга сначала пошли другим путём, указывая, что мораторий распространяется лишь на лиц, признанных несостоятельными или находящихся на стадиях предупреждения банкротства. "Например, Арбитражный суд Санкт-Петербурга и Ленобласти применил письмо Минюста и отказался признавать незаконным бездействие судебного пристава, не приостановившего исполнительное производство в период моратория. Однако это скорее исключение", — отмечает Елена Менде.
Позицию коллеги поддерживает и Карина Сидорова, руководитель практики антикризисного управления и банкротства юрфирмы "Дювернуа Лигал". По её словам, за три с лишним месяца действия моратория суды так и не выработали единого подхода при определении круга лиц, в отношении которых он действует.
“
"Суд — это консервативный институт, он не успевает за столь быстро меняющейся реальностью и появлением в 2022-м нового, “тотального” моратория. Проблема в том, что суды до сих пор руководствуются старыми разъяснениями. В декабре 2020 года пленум
Верховного суда
изложил их в своём постановлении. Из него следует, что, если ответчик, на которого распространяется мораторий, в действительности не пострадал от обстоятельств, послуживших основанием для его введения, суд может не учитывать возражения должника о наличии моратория", — напоминает Карина Сидорова.
Она полагает, что следует ждать новых позиций Верховного суда, который разъяснит нижестоящим инстанциям отличия нового моратория от старого.
Особое мнение
"В практике судов уже нет вопроса, кто подпадает под мораторий, а кто — нет", — не соглашается с коллегами Александра Улезко, руководитель группы по банкротству адвокатского бюро "Качкин и партнёры". По её мнению, нормы о моратории ровно те же, что действовали в 2020 году. "Полномочия правительства заключаются лишь в установлении срока моратория и круга лиц, на которых он распространяется. Остальное урегулировано законом. Практика применения норм о моратории начала складываться в 2020 году, все разъяснения Верховного суда применимы и актуальны к действующей сегодня ситуации", — считает эксперт.
Накопившаяся судебная практика о применении мораторных норм снизила число споров, развивает тему Илья Кавинский. В качестве примера он говорит о льготах, которые мораторий предоставлял должникам в рамках исполнительного производства. "Во время первого моратория приставы и суды нижестоящих инстанций толковали эти нормы чрезмерно ограничительно, в результате чего должники фактически лишались возможностей, которые предоставляет режим моратория", — уточняет он.
“
После планируемой отмены в октябре установленного моратория, банкротств можно ожидать в различных отраслях экономики, поскольку будет задействован так называемый отложенный эффект. В то же время относительно большая доля банкротств возможна в наиболее уязвимых с точки зрения импортозависимости секторах, таких как электроника, поставки автокомпонентов, логистика и грузоперевозки, киноиндустрия. Эта тенденция может затронуть и отдельные предприятия, чей бизнес тесно связан с уходящими иностранными компаниями: поставки материалов и компонентов, консалтинг, сдача в аренду торговых и офисных площадей.
Дмитрий Панов
председатель Санкт-Петербургского регионального отделения "Деловой России"
“
Сложно сказать, учёл ли в целом российский бизнес опыт банкротного моратория 2020 года, но, судя по нашей практике, предприниматели хотят и способны достигать соглашения со своими контрагентами. Сегодня мы получаем больше запросов, направленных не на судебную работу, а на поиск решений, позволяющих договориться: на рефинансирование или реструктуризацию долговых обязательств, на изменение корпоративных структур, если собственники принимают решение о выходе из бизнеса или перепрофилировании активов. Много работы с due diligence (составление объективного представления об объекте инвестирования. — Ред.) как в части действующего бизнеса, так и по реализуемым активам, поскольку правило "в кризис покупать выгодно" пока работает.
Светлана Гузь
управляющий партнёр бюро юридических стратегий Legal to Business
“
Из–за тотального характера мораторий оказывает и негативное влияние на потенциальных должников, лишившихся возможности прекращения обязательств зачётом, погашения задолженности за счёт обращения взыскания на заложенное имущество. При этом поддержка должников, столкнувшихся с финансовыми сложностями, фактически происходит за счёт кредиторов, которые по сути лишены всех возможностей по принудительному взысканию задолженности. Распространены случаи, когда фактически платёжеспособные должники формально используют положения моратория для того, чтобы избежать или существенно уменьшить объём финансовых обязательств. Такая практика создаёт большие сложности для кредиторов, в особенности для банков и предприятий ЖКХ.
Татьяна Свиридова
старший юрист Seamless Legal
