К моменту введения угольного эмбарго Европа обзавелась новыми поставщиками, но всё ещё не до конца обеспечена сырьём. Реалистичность планов России по экспансии в Азию — под вопросом.
С 10 августа окончательно вступает в силу эмбарго на поставки коксующегося и энергетического угля из России в страны Европейского союза. До этого срока, согласно разъяснениям Европейской комиссии, разрешается исполнять сделки, заключённые до 9 апреля текущего года.
Как предполагается, запрет должен лишить Россию €8 млрд годовых доходов. Он вошёл в пятый санкционный пакет ЕС, принятый ещё в начале апреля. Но тогда европейские власти оставили "окно" в 4 месяца, чтобы члены Союза успели найти новых поставщиков и адаптировать логистику.
По данным Минэнерго РФ, в 2021 году Россия экспортировала в Европу около 48,7 млн тонн угля — это порядка 20% от всех его отправок из страны. Из статистики Международного энергетического агентства следует, что ЕС за тот же год потребил около 380 млн тонн угля, но произвёл его на 15,5% меньше — только 329 млн тонн. По разным оценкам, доля России на европейском рынке варьируется в пределах 50–70% от общего объёма поставок в ЕС.
Перед эмбарго не закупишься
Некоторые СМИ утверждают, что Европа решила закупиться российским углём впрок перед прекращением поставок. Действительно, по данным Евростата, за май ЕС импортировал из РФ почти 4,7 млн тонн угля, что больше на 78% по сравнению с апрельскими поставками — 2,6 млн тонн. Но апрельская партия оказалась самой маленькой за последние 2 года, при этом суммарный импорт российского угля Евросоюзом в апреле–мае даже на 430 тыс. тонн меньше в сравнении с тем же периодом 2021 года. По информации Financial Times, в июне поставки в ЕС сократились до 1,7 млн тонн, но официальные данные Eurostat за этот месяц ещё не опубликованы.
Однако уверенно можно утверждать, что Европа активно обретает новых угольных партнёров. Казахстан по итогам 2 месяцев с момента объявления эмбарго поставил в ЕС 848 тыс. тонн угля — на 7,6% больше, чем за весь прошлый год.
Рекордные партии ресурса также прибывают из ЮАР — в мае республика отгрузила для ЕС почти 859 тыс. тонн, что составляет более трети от общего оборота за весь 2021 год. Новый рынок осваивает Индонезия.
Раньше страна продавала в ЕС незначительные партии твёрдого топлива, но в марте поставки резко увеличились и за 3 месяца составили почти 400 тыс. тонн, что пятикратно превысило весь объём прошлого года.
Как утверждает эксперт Института развития технологий ТЭК Кирилл Родионов, перестройка логистических потоков на европейском угольном рынке стартовала ещё весной. Показателен пример Германии, на долю которой в прошлом году пришлась четверть импорта энергетического угля ЕС и Великобритании.
"По данным Центра международной торговли ЮНКТАД / ВТО, Германия в период с марта по май увеличила импорт угля из–за пределов ЕС на 40% (до 7,2 млн тонн против 5,2 млн тонн за аналогичный период 2021 года). При этом поставки из России снизились на 2% (или на 93 тыс. тонн в абсолютном выражении), тогда как импорт из Колумбии вырос на 268% (на 1,2 млн тонн), из ЮАР — на 549% (на 455 тыс. тонн), а из США — на 57% (на 316 тыс. тонн)", — приводит статистику специалист, добавляя, что выросли также поставки из Казахстана и Австралии.
Долгий путь в Азию
Российское руководство в свою очередь надеется плотнее освоить азиатские рынки сбыта, в первую очередь Китай и Индию. Уголь в структуре генерации этих стран стабильно занимает 60–70%, и потребность в топливе огромна. Другое дело, что путь отечественного сырья на Восток в реальности не так прост.
Например, как замечает аналитик энергетического рынка Михаил Крутихин, Китай — главный потребитель российского угля в регионе — не способен покупать у РФ больше топлива, потому что транспортно–логистическая инфраструктура на маршруте загружена до предела — как железнодорожная, так и портовая. Массовая переориентация на Индию также на практике труднодостижима.
“
"Главный угольный регион в стране сейчас — Кузбасс. Представьте, что оттуда по уже перегруженным железным дорогам надо везти уголь на Чёрное море или на Балтику, а оттуда уже отправлять в Индию, потому что на Дальнем Востоке нет свободной инфраструктуры. А у Индии есть такой поставщик угля, как Австралия, и с ней всё в порядке", — обосновывает скептицизм Михаил Крутихин.
Соглашаются с тем, что сложившаяся логистика нарушает планы на экспансию в Азию, и другие эксперты. "Дополнительных возможностей поставок на Восток по железной дороге не существует — только с расширением путей, с запуском так называемого БАМа–2", — утверждает директор Фонда энергетического развития Сергей Пикин. К слову, достаточно нарастить пропускную способность магистрали, по распространённым оценкам, получится не ранее 2024 года.
Берега отдаляются
Дела угольных стивидоров на фоне новых ограничений, несомненно, ухудшатся. Кирилл Родионов прогнозирует, что эмбарго приведёт к сокращению потока угля в портах европейской части страны, в том числе в Усть–Луге и Мурманске. Параллельно на объёмы перевалки на Дальнем Востоке окажут влияние планы Южной Кореи и Японии также отказаться от российского угля.
Одним из главных налогоплательщиков Ленинградской области является АО "Ростерминалуголь" — оператор терминала в Усть–Луге, который в 2021 году перевалил 24,4 млн тонн угля. Это 60% от всего объёма в портах Балтийского бассейна и около 14% от всех угольных портов страны. Как сообщают в компании, по итогам первой половины текущего года стивидор направил в региональный бюджет 1,77 млрд рублей выплат, ещё 247 млрд рублей отправились в федеральный бюджет. Но теперь отгружать сырьё для европейских потребителей не получится из–за запрета, а, как уже упоминалось, для сотрудничества с Китаем или Индией Усть–Луга находится в невыгодном географическом положении. Непосредственно перевозчики также окажутся в непростой ситуации, хоть пока у них и получается оставаться на плаву. Сейчас российский уголь продаётся с дисконтом, достигающим 50%, а логистика усложняется. Но сильно выросшие с начала года цены пока помогают перекрывать возникающие издержки.
Но самая главная проблема у угольщиков не санкции как таковые, а курс национальной валюты, объясняет Сергей Пикин. "Когда они получают доллары или евро за свою продукцию, то привозят всё в Россию и все издержки у них абсолютно рублевые. Потом валюта меняется на рубли, и, получается, они заработали в долларах, может, и не хуже, но в рублях — меньше, причём существенно", — рассуждает эксперт.
