На прошлой неделе в Петербурге прошла правовая юридическая конференция "Банкротство-2022: ключевые кейсы, основные тенденции и мораторий". Организатором мероприятия выступил "Деловой Петербург" совместно с партнёрами: юридической фирмой "Арбитраж.ру" и национальной ассоциацией "Банкротный клуб". В рамках конференции прошло две сессии, участие в которых приняли юристы, арбитражные управляющие, а также представители Арбитражного суда города Санкт-Петербурга и Ленинградской области и УФНС России по Санкт-Петербургу.
Владимир Ефремов, партнёр "Арбитраж.ру", в приветственном слове упомянул, что любой кризис — печальное событие, но с точки зрения банкротства это то, что его как раз подпитывает и даёт работу арбитражным управляющим. Правительство три года искусственно сдерживало рост банкротства, было введено сразу два моратория.
"Первый мораторий 2020 года показал свою эффективность, поскольку после него статистически не увеличилось количество процедур, а по второму мораторию, вероятно, такого эффекта не будет. Учитывая что экономика сворачивается, мы будем находиться под серьёзным наплывом процедур. Хотя из ЕФРСБ мы знаем, что, несмотря на большое количество публикаций уведомлений о намерении обратиться с заявлением о банкротстве в первые дни после окончания моратория, аналогичного количества заявлений в суды не поступило", — рассказал он.
В первой сессии "Перспективы банкротства — реструктуризация, цифровизация и проектный подход" эксперты поделились своим видением того, как реализовывать процедуры банкротства в наше время, а также о реформе Закона о банкротстве.
Кандидат юридических наук, учредитель "Банкротного клуба", доцент Исследовательского центра частного права СПБГУ Рустем Мифтахутдинов выступил с докладом "Перспективы реструктуризации в банкротстве и вне его: инструменты, эффективность, доверие". Он напомнил участникам конференции, что на сегодняшний день в Госдуму внесён законопроект, финальная работа над ним велась последние годы в связи с длительным периодом экономической рецессии и попыткой изменить направленность отечественного законодательства о банкротстве на реабилитационную. Для того, чтобы банкротство использовалось не только как механизм перераспределения активов от сильных к слабым, но и для того, чтобы у слабых не забирали, а наоборот помогали им. Для того, чтобы банкротство работало как оздоровительная процедура для бизнеса.
На данный момент в ликвидационной направленности банкротства 80% активов до процедуры либо не доходит, либо недостаточное регулирование приводит к тому, что актив продаётся за 15-20% от рыночной стоимости. В среднем кредиторы получают менее 2-х копеек с одного рубля. Прокредиторская направленность говорит о том, что кредиторы чаще всего будут принимать решение о ликвидации бизнеса. Законодатель только усиливает ответственность бизнеса в случае банкротства, но решение по спасению бизнесу не предлагает.
"В связи с этим Минэкономразвития РФ разработали этот законопроект, который сегодня находится в Госдуме. С помощью него попытаются концептуально изменить ситуацию. Сделать так, чтобы безграничную власть кредиторов ограничить. Чуть большей властью наделить суд, чтобы у него была возможность на первом этапе на входе в банкротство сказать: "Нет, давайте мы преодолеем желание кредиторов перераспределить активы". Из-за последних событий решили кардинально пока не менять действующую модель о банкротстве, поскольку концептуально меняется весь подход, возможны большие турбулентные риски, если мы полностью сегодня перекроим законодательство в банкротстве. Поэтому пока этот законопроект отодвинут. Но участники и в том числе разработчики этого проекта попытались придумать что-то, чтобы можно было помочь бизнесу без изменения законодательства о банкротстве", — отметил Рустем Мифтахутдинов.
Было принято решение об учреждении Фонда содействия реструктуризации долга. Идея и история этого фонда родилась у Федеральной налоговой службы в связи с появлением в недрах ведомства программы "Система комплексного управления и администрирования долга" (СКУАД). Система была разработана для того, чтобы взыскивать долги, но также её решили использовать для работы фонда. Основная идея — развить досудебную реструктуризацию. Пока закон не меняется, любое инициирование процедуры в отношении должника скорее всего приводит к его ликвидации. Поэтому выработка мер и решений, создание благоприятных условий для реструктуризации задолженности и недопущения банкротства является одной из главных целей фонда.
Программа СКУАД может верифицировать ту информацию, которую предоставит должник. Должник, которому нужна помощь, обращается в фонд и даёт своё согласие на раскрытие налоговой тайны и информации, которая аккумулирована в системе СКУАД, кредиторам, которых он приглашает к переговорам на площадку. После этого ФНС проверяет достоверность этих данных. Далее программа позволяет рассчитывать наиболее эффективную модель реструктуризации, и кредиторам предлагается оптимальный вариант. "Это уже является основой для переговорной позиции на площадке фонда реструктуризации долгов для того, чтобы кредиторы с должником могли заключить мировое соглашение или иным образом заключить гражданско-правовой договор о реструктуризации долгов", — заключает Рустем Мифтахутдинов.
Генеральный директор "СРО АУ "Северная столица" Валерия Герасименко в докладе "Реформа банкротства: случайный выбор управляющего и реформа вознаграждения — вопрос актуальности вмешательства законодателя" продолжила тему, связанную с изменением Закона о банкротстве.
Она упомянула, что эффективность работы арбитражных управляющих невозможно оценить сухими математическими методами в силу индивидуальности каждой отдельной процедуры банкротства. Случайный выбор АУ, в том числе с применением балльной системы, не обеспечивает независимости арбитражных управляющих. Во-первых, АУ попадает в зависимость от необходимости "зарабатывать" баллы. Во-вторых, все основные решения в процедуре принимаются кредиторами. Соответственно, арбитражный управляющий находится в зависимости от них.
"Чем мне не нравится балльная система: сообщается, что система случайного выбора предлагается нам в целях обеспечения независимости арбитражного управляющего по отношению ко всем участникам процесса. С одной стороны, можно сказать что это так, а с другой стороны — такая система ставит АУ в зависимость от самой себя. То есть арбитражный управляющий принимает те или иные решения, выбирает те или иные мероприятия в рамках процедуры банкротства, он вынужден будет думать в первую очередь о том, как ему заработать больше баллов. Потому что дальше ему ещё предстоит работать, и чем больше баллов заработает сейчас, тем выше вероятность того, что он сможет получить следующую более интересную процедуру. Вроде как это ведёт к независимости, но ту же самую зависимость ставит. Мне кажется, это абсолютно неправильно", — поделилась своим мнением Валерия Герасименко.
Она отметила, что законопроект предлагает всегда выбирать арбитражного управляющего случайным образом. Процедура будет происходить так: заявление поступает в суд, суд отправляет его на электронную платформу, которая запускает систему выбора арбитражного управляющего и направляет абсолютно всем СРО предложения принять участие в торгах за эту процедуру. Арбитражный управляющий, заявивший о желании быть утверждённым судом на эту процедуру, показывает сумму баллов, которую готов заплатить за участие в ней. Система автоматически отрезает всех, кто предоставил сумму баллов ниже среднего, и уже из оставшихся из первой пятерки случайным образом электронная система выбирает арбитражного управляющего.
Кроме того, вознаграждение арбитражных управляющих не менялось с 2008 года. Статистика показывает, что в среднем зарплаты в разных отраслях и пенсии выросли в 3,84 раза. Таким образом, вознаграждение арбитражных управляющих в 2022 году должно было бы составлять 115 тыс. рублей за 1 процедуру банкротства. Фактически при одновременном сопровождении в среднем трёх процедур АУ зарабатывал в последние три года максимум 30 тыс. рублей в месяц, то есть 10 тыс. рублей в месяц за 1 процедуру вместо 115 тыс. рублей.
Со следующим докладом на тему "Внедрение банкротного скоринга, комплаенса и проектного управления для повышения эффективности банкротных процедур" выступил Владимир Ефремов, партнёр, "Арбитраж.ру".
Возможно, что не инициирование большого количества новых банкротств сейчас связано с тем, что кредиторы не готовы финансировать эти процедуры. Причём придётся потратить большой объём средств, а гарантировать точный результат не сможет никто. "В августе и в сентябре этого года в преддверии окончания моратория на банкротство, к нам поступало по 2-3 запроса в день на инициирование процедуры по итогам завершения моратория. Мы делаем лёгкий анализ и отвечаем, что мы можем инициировать банкротство, но с точки зрения финансовой эффективности это нулевая процедура и мы такие стараемся не начинать. После того, как нам приходилось всё чаще так отвечать, стало очевидно, что эти ответы необходимо переделать в форму модели, которая бы позволила более широкому кругу лиц определять финансовую перспективность и бесперспективность банкротства. И мы придумали модель банкротного скоринга — это оценка должников на предмет финансовой целесообразности инициирования в отношении них процедуры банкротства", — рассказал Ефремов.
На чём основана такая модель: из правовых систем можно получить около 100 сведений о деятельности должника. Сами факты мало что принесут, поэтому была разработана система баллов оценки этих факторов. Каждый из них позитивно или отрицательно влияет на финансовую перспективность. По итогам оценки деятельности должника выходит определённый балл либо в низкой финансовой эффективности, либо в высокой. Также была придумана дополнительная модель интеллектуального анализа, которая состоит из 35 скриптов (моделей сопоставления фактов, которые выявляли на первом этапе).
"Первую часть мы автоматизировали, а вторая часть никакой автоматизации не поддаётся и выполняется юристом. Далее мы суммируем результаты статистического отчёта и интеллектуального, оформляем и передаем потенциальным клиентам", — уточняет Владимир Ефремов.
Вторая модель — это введение в корпорациях банкротного комплаенса. В России комплаенс внедряется в тех отраслях, где есть регулируемость со стороны государства, которая тем или иным образом подталкивает компании к созданию модели управления отдельным видом риска внутри своей корпорации. Вводить банкротный комплаенс нужно как можно скорее, так как объём рисков довольно колоссальный, а комплаенс события могут случиться по вине контрагента, который находился не в платёжеспособном состоянии в момент заключения сделки.
О digital-программах, которые помогают в введении банкротства, рассказал Размик Бабасян, директор проектов Департамента по работе с проблемными активами Сбера, заместитель генерального директора Центра технологий банкротства. Любые digital-сервисы должны решать определённую бизнес задачу. Бизнес задачи в "проблемке" — это взыскание. И здесь задача — потратить меньше, чем ты вернёшь, а второе — это покупка актива, то есть потратить меньше, чем реально стоит этот актив.
"Именно от этих бизнес-задач мы отталкиваемся в наших сервисах. Сбер придерживается экосистемного подхода и в вопросах работы с "проблемкой". Поэтому мы пытаемся создавать и развивать множество сервисов в этом направлении. Сейчас также пытаемся закрыть все аспекты работы с проблемными активами для клиентов, которые потенциально могут быть в этом заинтересованы. Состав сервисов зависит от масштабов и целей бизнеса. Если для малого и среднего бизнеса есть те сервисы, которые помогают сэкономить на взыскании, не тратить свои ресурсы и заниматься бизнесом, а не взысканием долгов, приобретать активы, то для крупного корпоративного бизнеса нужны другие инструменты, которые позволяют повысить эффективность работы подразделений, отвечающих за взыскание долгов или за работу с проблемными активами", — рассказал Размик Бабасян.
Основные четыре продукта, которые Сбер развивает в этом направлении — это мониторинг Bankro.Tech, Time 2 pay, Электронные собрания и автоматизация от Bankro.Tech, портал DA. Цель мониторинга Bankro.Tech — не пропустить банкротство контрагента. Чем больше контрагентов у компании, тем выше риски пропустить что-то важное или выше затраты, чтобы выполнять их мониторинг. При этом дебиторская задолженность сейчас очень сильно растёт: если на конец 2021 года совокупная дебиторская задолженность в стране составляла около 3 трлн рублей, то по окончании I квартала 2022 года она уже была 3,8 трлн рублей, что сопоставимо со всеми расходами федерального бюджета на оборону и со всеми расходами федерального бюджета на безопасность, которые были заложены в бюджет на 2022 год.
Сервис Time 2 pay предназначен для взыскания долгов, в нём долгами занимаются профессионалы — АБК и Сберлигал. Сервис настроен на то, чтобы заниматься взысканием во всех возможных стадиях.
Электронные собрание и автоматизация от Bankro.Tech — узконаправленный сервис для работы с банкротством, заточен под кредиторов. Основная задача — автоматизировать все процессы и снизить количество ручного труда. А портал DA позволяет эффективно либо покупать, либо продавать активы в том числе и в банкротстве. "Все мы знаем, что в банкротстве активы продаются плохо. В 2021 году всего 27% торгов состоялось, а торгов с одним участником было 55%. На портале уже есть 90 тыс. покупателей, которые постоянно интересуются проблемными активами, поэтому продавать на портале выгодно. Реализованных сделок уже насчитывается на 32 млрд рублей", — заключил спикер.
Руководитель группы по банкротству адвокатского бюро "Качкин и партнёры" Александра Улезко в своём выступлении на тему "Предбанкротный и антикризисный аудит" рассказала о необходимых действиях компаний, которые надо выполнять, если самой компании банкротство по крайней мере пока не грозит.
"Я понимаю под антикризисным аудитом предотвращение рисков путём включения в договоры условий, которые помогут облегчить судьбу компании, если она сталкивается с банкротством контрагента — это одно направление. Также важно структурирование сделки внутри группы, потому что иногда собственники бизнеса не понимают, что нельзя создавать одну компанию, на которой аккумулируется вся прибыль, а другая при этом будет нести все расходы. Ещё один момент — нужно думать о том, когда в компании наступил кризис на том этапе, когда ещё банкротства нет. Есть два пути. Первый — ничего не делать и потом в процессе банкротства решать, когда наступил кризис. А второй — пытаться отслеживать кризисные состояния. Например, важно, стоит ли на балансе компании имущество по рыночной цене. Ведь спустя много лет практически невозможно определить реальную стоимость актива", — отметила Александра Улезко.
Это всё вопрос доказательств, что в дальнейшем поможет суду разобраться в том, какое было финансовое состояние у компании. Анализ финансового состояния, который проводится в процедуре банкротства, определяет, достаточно ли у должника имущества для финансирования процедуры банкротства и возможно ли восстановление платёжеспособности. Но он не затрагивает вопросы кризисных состояний в соответствии с законодательством о банкротстве. Также желательно иметь экономическое обоснование заключения существенных сделок, потому что по прошествии времени доказать целесообразность их заключения очень сложно.
"Как обезопасить компанию от рисков, связанных с банкротством её контрагентов? Конечно, точно знать, когда контрагент начнёт банкротиться, нельзя. Но можно предусмотреть определённые условия в договоре. Существует огромное количество вещей, которые в деле о банкротстве могут оспариваться: и действия, и сами по себе сделки. Хорошо, если в результате оспаривания сделки удастся включиться в реестр требований кредиторов, а то можно попасть за реестр, что означает, что практически ничего в банкротстве не будет получено", — уточнила Александра Улезко.
Адвокат также рассказала, почему предбанкротный аудит нужно проводить, когда компания понимает, что необходимо банкротиться и избежать этого нельзя. Иногда бенефициарам выгоднее (конечно, не всегда это возможно) рассчитаться с кредиторами. Приходится на основании предбанкротного аудита уговаривать клиента, что ему выгоднее не начинать банкротство, а расплатиться с кредиторами, потому что в деятельности компании есть ошибки, которые приведут и к оспариваю сделок, и к субсидиарной ответственности со слишком большой долей вероятности. В этом случае просто нет смысла платить адвокатам за сопровождение банкротства, если экономически доверителю выгоднее погасить долги, каким бы выгодным не выглядело банкротство при первом приближении. Также важно проводить предбанкротный аудит физического лица, потому что есть иллюзия, что они сейчас пройдут процедуру и их освободят от исполнения обязательств, но это не всегда так.
Советник и адвокат практики "Разрешение споров" адвокатского бюро NordicStar Андрей Бежан рассказал про особенности осуществления и прекращения хозяйственной деятельности в процедурах банкротства.
"Мы начали изучать серую зону и как можно урегулировать вопросы, связанные с работой предприятия и контроля в этой серой зоне. Мы перешли к такому вопросу как стратегия сопровождения дела о банкротстве. Если мы говорим про план внешнего управления, исходя из нашего опыта сопровождения банкротных процедур, где она всё-таки была введена, даже была успешно завершена. План внешнего управления в моём понимании — это фикция. С той точки зрения, что назвать этот план эффективным анализом, который позволяет вывести предприятие с процедуры банкротства, нельзя. Это некий документ, который устраивает кредиторов для того, чтобы ввести процедуру внешнего управления, потому что это было согласовано кулуарно между мажоритарными кредиторами", — говорит Андрей Бежан. Если существуют кредиторы, несогласные с введением плана внешнего управления, то у них есть набор инструментариев: он заключается в возможном оспаривании этого плана, а также в возможности привлечения к ответственности арбитражного управляющего.
В стратегии управления предприятием важны: соответствие целям процедуры, соответствие установленным срокам, экономическая обоснованность, соблюдение очерёдности расчётов.
Основных подходов управления существует всего два — это продолжение хозяйственной деятельности и прекращение хозяйственной деятельности. "Причём они неоднозначные в том плане, что если мы говорим про процедуру конкурсного производства, то самым простым и очевидным подходом является всё закрыть, повесить замок на дверь и начать заниматься продажей бизнеса, но и это не всегда эффективно. Так как необходимо обеспечивать механизмы сохранности. Чаще всего кредиторы не соглашаются давать деньги на это. Если мы говорим про риски, связанные с прекращением хозяйственной деятельности, то здесь они достаточно очевидны: если вдруг вы столкнулись с процедурой банкротства, где есть залоговые кредиторы, то для него прекращение хозяйственной деятельности влечёт, согласно практике, которую мы проанализировали, возложение бремени содержания залоговых активов на него. Это интересный подход, мало кто его использует. Но если мы говорим про продолжение хозяйственной деятельности, то здесь действует другой подход, согласно которому расходы на это имущество осуществляются на средства должника. При прекращении хозяйственной деятельности консервация предполагает целый ряд последствий достаточно опасных и затратных для должника", — резюмирует Андрей Бежан.
