Россиян, желающих переехать на постоянное место жительства за границу, в феврале 2023 года оказалось больше, чем в марте 2022–го. Но всего на 1% — 11 против 10%. А если сравнивать с тревожным февралём 2022–го, то стремящихся к эмиграции, наоборот, стало меньше, причём на целых 8%. Но самое странное, что пик эмигрантских настроений (22%) фиксировался в мае 2021–го, мае 2013–го и мае 2011–го. Такие данные опубликовал Аналитический центр Юрия Левады, внесённый Минюстом РФ в реестр иностранных агентов.
И этот длинный ряд наблюдений (социологи регулярно задают респондентам одни и те же вопросы об отношении к эмиграции с октября 1990 года), конечно, порождает больше вопросов, чем ответов. Что за волшебный месяц май, когда всех так тянет от родных осин за кордон? Что так всколыхнуло граждан в 2013 году, а не в 2014–м, хотя, казалось бы? Наконец, почему сейчас стремление к эмиграции находится практически на историческом минимуме, хотя разговоры на эту тему звучат на всех кухнях страны? Понять всё это довольно затруднительно.
Зато можно в очередной раз обратить внимание на то, как разнятся ответы в разных возрастных группах. Например, среди респондентов 18–24 лет подумывают об отъезде 23%. Среди тех, кому 25–39 лет (и кто, соответственно, уже вполне реально может себе это позволить), — 19%. В группе 40–54 года готовы ехать всего 5%, ну а те, кому больше 55, практически единодушно никуда не собираются.
Похожая динамика и в ответах на другие вопросы. Например, уехавших из–за частичной мобилизации осуждают 26% группы 18–24 года, 38% группы 24–39 лет, 52% группы 40–54 года и аж 67% тех, кому больше 55. Идею отбирать у покинувших страну имущество больше всего одобряют опять–таки люди старше 55 лет (36%). И всё это наводит на не слишком весёлые рассуждения о будущем.
